О ВНУТРЕННЕЙ ИИСУСОВОЙ МОЛИТВЕ
Неизвестный новоафонский монах

     Текст наставления «О внутренней Иисусовой молитве» в советское время имел хождение в самиздатовском варианте. Предваряется наставление указанием на то, что копия была перепечатана 1 мая 1923 г. с рукописи, писанной отцом N на Новом Афоне между 1918-1923 гг. Одна из последующих перепечаток труда неизвестного новоафонского монаха сохранилась в архиве сестер Виноградских, Елизаветы Сергеевны (схимонахини Сергии) и Лидии Сергеевны (монахини Серафимы). Схимонахиня Сергия – воспитанница новомученика Михаила Новоселова и духовное чадо старца Захария (Зосимы). Она оставила нам его жизнеописание. «Не умрешь, пока не напишешь», - так сказал ей старец Захария, а жизнеописание составлялось 30 лет. Монахиня Серафима – духовное чадо архимандрита Симеона, парализованного старца из Даниловского монастыря, прикрывшего собой архиепископа Феодора Поздеевского в 1905 г. от выстрела семинариста-революционера. Текст для опубликования предоставил родственник сестер-монахинь.
     При редактировании текста были исправлены небольшие опечатки. Цитаты из подвижнических наставлений сверялись с первоисточниками, в случае их вольного изложения авторский текст оставлялся без изменений. При необходимости добавлены указания на цитируемых авторов, они приведены в скобках - так же, как в самиздатовском источнике. Для более удобного чтения изменено и расширено оглавление текста.

 

                  СОДЕРЖАНИЕ

 

 Чтение подвижнических наставлений о молитве, чтобы принесло несомненную пользу, требует и молитвенного состояния души. Не просто чтение - быстрое хватание и поглощение информации, чему вполне научен современный человек, - но чтение-размышление и, еще лучше, чтение-молитва – именно оно позволяет раскрыть духовный смысл наставлений и приобщиться к опыту учителей умного делания. Молитвенное чтение следует творить с внутренним усилием и не на всяком месте. Как будешь внимать живым словам наставлений, если пребываешь в праздном шатании ума или вокруг толкутся люди, как, к примеру, в поездах метро? При шуме мыслей в голове надо скорее остановить их, утишиться и войти внутрь себя, а затем приступать к чтению писаний святых отцов и наставников молитвы. Во внешнем же месте требуется иное делание, отличное от чтения, чтобы рассеяние не окрало плоды прочитанного. Впрочем, пусть каждый решает, читать на людях или нет - как научен наставниками и собственным опытом, - лишь бы способствовало делание его духовному возрастанию.

Приуготовив себя к восприятию слова, в безмолвии внимающего ума следует приступать к чтению наставлений - так же, как подходим к святыням: благоговейно и с верой, прося, чтобы открыл Господь глаза разумения нашего. И тогда - по нашей вере и обретенному опыту тихого и сосредоточенного чтения - совершается маленькое и незаметное чудо проникновения в суть подвижнического писания, и мы наполняемся незримым умным светом, который освещает глубины нашей души, выявляет грехи ее и побуждает к покаянию, и возбуждает желание обрести чистую молитву. Получив искомое, можно оставить чтение, чтобы приступить к молитве, ибо ее голос уже звучит в нашем сердце. Если же зов молитвы угасает, можно снова приступить к чтению, возгревая желание молиться. И так соединяется чтение и молитва, и входит в нас опыт подвижников былого, и уже нет разделения, но дышит внутри нас и растет единство, дарованное Господом Своей Церкви.

Мало живых наставников молитвенного делания - в один голос вторят желающие приобрести молитву, вот и неизвестный новоафонский монах говорит об этом. И все же живет в церкви благодатное слово молитвенного научения, и мы можем припасть к неоскудеваемому источнику, и так открывается нам образ письменного наставничества.

Наставление «О внутренней Иисусовой молитве» является именно таким письменным руководством, его еще можно назвать словесной иконой, повествующей о правилах подвизания на молитвенном пути, чтобы глубже был усвоен урок для ума и для сердца. В наставлении прослеживается некий смысловой рисунок, подобный ритму молитвы по четкам, и ясно видны ступени молитвенного восхождения по лествице покаянного совершенствования. Мысленно встав на эту духовную лестницу, войдя сердцем в молитвенный такт наставлений, мы действенно и неоспоримо приобщаемся к опыту новоафонского монаха, имени которого даже не знаем. И сей монах говорит нам о молитве не только от себя, но и от лица всех православных подвижников, и их опыт – через молитвенное чтение – становится отчасти нашим достоянием. Так будем с тихим смирением и всецелым вниманием складывать в сердце драгоценные слова подвижнического опыта внутренней Иисусовой молитвы. Аминь.

 ПРИСТУПАЯ К МОЛИТВЕ 

Многие желают, как говорят, слышать живое слово от опыта, как научиться молиться, но не многим удается получить желаемое.

Правильное действие молитвы в нынешнее время есть у весьма немногих, а потому редким искателям молитвы удается научиться молитве путем научения от кого-либо, опытно достигшего сего делания правильным путем.

Хотя и передают некоторые вопрошающим их кое-какое познание о молитве, но оно весьма недостаточно сравнительно с тем, что мы видим в писаниях св.отцов подвижников, все до точности познавших личным опытом и проходящих молитвенное делание. Самое верное средство научиться молитве - это святоотеческие писания. Не лишним будет и вопрошать, и советоваться с теми, кто занимается сим молитвенным деланием, и с теми, кто особенно отличается рассуждением и ведает писания св. отцов.

Итак, с верою в помощь Божию, со смиренным мудрованием, всякому, желающему научиться молиться, можно приняться за это святое дело. Для этого, отвергнув всякое самомнение, самоволие, самочиние, - нужно предаться в послушание старцу или духовнику, не смущаясь неумением его и не страшась бесовских козней. Бог сохранит тебя. Если, быть может, и окажется какая-нибудь ошибка, она исправится ради смирения и послушания. Всякий ученик не бывает без ошибок, но все-таки ученики достигают своей цели, а некоторые даже превосходят искусством своих учителей, ибо Господь сказал: «Довлеет ученику, да будет яко учитель его…» (Мф. 10, 25). Непослушных и самочинников преследует прелесть, а не тех, которые отсекли свою волю и послушливы своим отцам.

Успех более от смирения и послушания, нежели от дел по самонадеянности. Прискорбно нам, что нет в наши времена истинных руководителей и наставников в деле внутреннего молитвенного делания, но, несмотря на это, усердные искатели молитвы и ныне могут обрести молитвенную благодать. Господь Сам поруководит на пути сем рабов своих. Если нелестно примутся за это дело, то достигнут такого восхождения, какое Сам Бог восхощет даровать им. Опыт же нынешних делателей сомнителен и не безопасен, потому что проходится более самочинно, а не по послушанию, и он может быть далеко не истинен, поддельный, более изощренный знанием писаний и самомнением, нежели прохождением на деле. А кто и проходит делом, то перемешана ложь с истиной, - неискусным распознать это трудно. Они без проверки знающими дело остаются во мнении - якобы правильным идут путем. Кому теперь довериться? Вместо кормчего нападешь на простого гребца. Вместо истинного учителя на впавшего в прелесть, а то еще и на еретика.

Отовсюду беды. «Многи скорби праведным, и от всех их избавит я Господь» (Пс. 33, 22). Действительно «взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага» (Пс. 33, 11). Божественное писание есть свет души, ищи в нем жизнь. Что тебе от старца будет дано или указано, то и читай. Как он рассудит, так и делай. Без его воли мы ничего не делаем. За послушание всякое дело у тебя будет свято. Нечистую примесь со смирением и самоукорением сказывай старцу. Таким путём и святые отцы шествовали. Господь один и тот же, тогда был и теперь есть; тогда спасал и теперь спасет. Еще более любит и возлюбит нынешних искателей Его, чем в то время, когда наставниками богаты были люди...

Господь сказал апостолу Фоме: «яко видев Мя, веровал еси; блажени не видевшии и веровавше» (Ин. 20, 29), ибо они, как бы говорит Он, более достойны одобрения. Как голодный не утоляет голода одним видением хлеба, и жаждущий не утоляет жажду видением воды, так и желающий научиться молиться без личного своего труда не научится от одного желания.

Жить нужно по Евангелию. А это как? Смотри на святых отцов и подражай им. Они были точные исполнители заповедей Христовых.

Я весьма затрудняюсь говорить что-либо от своего опыта о молитве, ибо скуден есмь и нищ, и невежда в сем деле... Но поелику, как неискусный управитель, по своей глупой простоте рассказывает всем и каждому о своем сокровище, где оно, и какое оно, таким и я являюсь, открывая то, что ненужно бы никому говорить.

Просьба твоя о сем убедила меня. Я же, как несмысленный, не зная как иначе поступить, делаю сие, быть может, тебе на пользу, но для себя - несомненный вред. Прошу твоих святых молитв ко Господу о моем таковом поступке, чтобы Господь покрыл меня Своею милостью, и все сие послужило бы нам обоим во спасение. Сознаю, что дело сие не по моим силам. Но, Господи Боже, будь милостив ко мне грешному! Вот моим опытом замечено, по силе усвоено, а некоторое делание еще продолжается, и будет с Божией помощью, быть может, и до моей кончины продолжаться.

 ДУХОВНАЯ ЛЕСТНИЦА

Молитвенное делание есть духовная лествица, которая ступень за ступенью все будет вести своего делателя к цели – к Богообщению. Только достигнув сего, человек может видеть себя вполне удовлетворенным…

1. Когда начинает человек ощущать в себе непрестающую заботу о спасении своей души, тогда первым делом ищет средства, чтобы совесть свою очистить от всего, что беспокоит её, путём исповеди духовнику.

2. Любовь к чтению и пению церковных служб бывает у него чрезмерно велика, и он не знает усталости, любит и слушает, как действительно алчущий и жаждущий.

3. Молиться любит, не жалея трудов. Молитву творит с многочисленными земными и поясными поклонами.

4. Понуждает себя помнить вездеприсутствие Божие, иметь страх Божий и творить устно Иисусову молитву.

5. Остерегается шуток, смеха, празднословия, объедения, излишнего винопития, сластолюбия, опущения церковных и келейных правил.

6. Старается быть послушливым, смиренным, незлобивым, никого не огорчать. Тяготится осуждением других. Начальствующим повинуется беспрекословно.

7. За безукоризненную жизнь братия станут любить его, обращаться к нему с особым уважением. И он по неопытности своей начинает любить и привлекать к себе других, в особенности, отличающихся тихим нравом и приятностью лица. Понемногу такая неразборчивая дружба делается великою препоною в деле спасение, а в особенности, в молитве. Так что если эта тайна не будет открыта старцу или духовнику, то таковой делается всецело слугою сатаны, как идолопоклонник.

8. Поэтому святые отцы заповедуют ни с кем не заводить дружбы, но по благословению старца иметь собеседника по Богу, а не по страсти.

9. Гнев и блудная страсть, в особенности, через помыслы станут возмущать его с большей силой. Но не отчаивайся, исповедуйся духовнику и смиряйся, как великий грешник.

10. Если увидишь в себе помысл самомнения и бесстыдную дерзость, что ты уже в числе праведных, то постарайся скорее осудить себя и стать помыслом с козлищами.

11. Помыслы всякого рода будут так стужать, что многократно от услаждения ими по бессилию своему будешь видеть себя падшим.

12. Принесши покаяние Богу, и исповедавшись духовнику, и прося его святых молитв, на следующий раз крепись в борьбе с ними, призывая на помощь Иисуса.

13. Бог не обидчив, не оставит тебя без помощи, в свое время, после многотрудной твоей борьбы, подаст тебе некоторую победу над помыслами, но ещё не окончательную. Начнешь и ты более внимательно творить молитву и псалмопение и ум заключать в слова молитвы.

14. Если самому нужно что-нибудь читать или слушать, то станешь ненасытно стараться уловить умом и чувством всякое слово, предстоя пред Богом.

15. Сердце хотя еще и не отверсто для твоего ума, но оно уже проявляет действие своё в нашем духе и во внутреннем слове, в чувстве.

16. Пробывши не малое время на устной и читательной разумной молитве, подойдешь к середине её и станешь молиться то устно, то умно. Но пока ещё устная или читательная молитва для тебя более нужна. Продолжай её, пока потребность в ней прейдёт, и умная молитва возьмёт перевес.

17. Упражняясь в умной Иисусовой молитве, храни ум от помыслов. К этому хранению весьма помощно стеснение дыхания своего.

18. Прилепляя ум к дыханию своему и творя умом молитву, сосредотачивай внимание свое в верхней части груди, ниже кадыка, и тщательно следи за умом, чтобы он там пребывал, где и молитва творится.

19. Произнося слова молитвы, зри и присутствие Божие в себе, отнюдь не допуская какое-либо воображение Господа, и слова не облекай в буквы.

20. Веруй, что Господь в тебе, и ты в Боге, просто, безвидно, непостижимо, и твои слова от слуха Его не имеют ни малейшего расстояния и времени.

21. Утомившись в умной молитве, перейди на устную, не гласную, произнося ее тихо и спокойно, при том же держи внимание или в словах молитвы, или там же внутри.

22. Выговаривать слова молитвы, в особенности имя Божие, надо как можно яснее, не спешно, с благоговением. Бог одинаково присутствует, как при словесной, так и при умной молитве.

23. Бог не на слова, но на сердце зрит. Если ты будешь творить молитву без сознания и без чувств, какую бы то ни было молитву, то она уже не молитва, а пустые слова. Этим только Бога оскорбляешь.

24. Чтобы молитва была услышана Богом, твори ее от всей души. И тело своё подчини этому собору чувств, чтобы одно у тебя было дело, а не два и не три.

25. Когда найдёшь время посвятить его молитве, то наперед обдумай, что тебе теперь не о чем заботиться и размышлять, все уже поделано, а помыслы со вне вовсе не нужны. Сойди умом внутрь, как выше сказано, и держи его там, не позволяя ему возвращаться в голову, ибо «в голове - толкучий рынок» (Феофан Затворник).

26. Не забывай, чтобы ум во всякое время соединялся с дыханием твоим, а молитву твори с преболезненным чувством, в духе сокрушения.

27. Ты не раз видел плачущих и скорбящих, и сам, может быть, испытывал то и другое. Поставь себя таким во время молитвы пред Богом. Так действуя, навыкнешь непрестанной молитве. После чего дастся тебе внутренняя молитва.

28. Устная и читательная молитва, есть некоторое отдохновение для ума от внутреннего утомления, а потом, не замедля на ней, нужно опять творить одним умом внутренне, а не внешне, Иисусову молитву. Не принимай ничего постороннего, что будет отвлекать ум твой и мысль твою от молитвы.

29.Искателю молитвы не нужно чуждаться никаких церковно-служебных молитвенных правил. Все полностью самому вычитать тяжело, а слушать готовое полезно, за послушание святой Церкви.

30. Стяжавшему внутреннюю самодвижущуюся молитву не обязательны никакие внешние правила. Таковой подчиняется уже действу молитвы, а не правилу. Где бы его не застало это действо и в какое бы время оно не случилось, он не должен оставлять его ни под каким предлогом.

31. На одном познании молитвенных действий не почивай, но будь непрестанным делателем молитвы. Знать - это еще не есть обладать тем, что знаешь. Обладать это, когда делаешь и от дел плоды вкушаешь. От бездействия и умнейшие бывают нищи.

32. Когда начнет проявляться внутренняя молитва, начнет открываться и познание некоторых мест Святого Писания, а также познание самого себя и необыкновенное понятие о Боге.

33. Вездеприсутствие Божие и вообще память Божия заменяется зрением Бога. То есть очи ума как будто тем только и заняты, как зреть Незримого. И ты умно, но точно и определенно, простираешь слова к Нему не гадательно, но живо и верно, с неизъяснимым чувством духа и сердца утверждаешься в этой истине.

34. Бывает по временам, что слова молитвы престают, - тогда молишься без всяких слов. Ум и сердце и вся внутренняя моя проникаются неизъяснимым действом: один Бог только зрится, и в Нем только видишь бытие, а сам себя забываешь, как бы не чувствуешь. Когда же отходит такое действо, то всё здешнее земное представляется, как мертвечина, тлен и сор… Жизнь только в Боге, Его и стараешься созерцать.

35. Когда утвердишься верою действительно и несомненно зреть умными очами всегда перед собою Господа, тогда ясно будет для тебя, что есть имя Божие, и что есть Сам Бог, и что значит поклоняться Богу в духе и истине.

36. Рассеянность ума приводит человека в сомнение: будто бы невозможно его удержать у себя во время молитвы. Но имей веру, что с Божией помощью будешь молиться не рассеянно. Эта болезненность ума излечивается.

37. У иных начинается действо сердечной молитвы вдруг: или от достойного причащения Святых Христовых Тайн, или от усердной молитвы, или от других случаев. Но общий путь к приобретению её святые отцы изложили по порядку с большим многолетним трудом, наподобие телесного возраста человека.

38. Само действо внутренней молитвы затруднительно выразить писанием, да и личным словом не все можно передать слушателю. Это действо выражается в духе человека. В нем оно совершается с участием сердца.

39. Новоначальным искателям молитвы необходимо держать внимание в верхней части груди, где дыхание проходит. Так же и стеснение дыхания, чтобы приучить ум утвердиться внутрь пребыванию. А когда это станет его существенным уже делом, тогда всегда будет единство. В духе будет его место и в словах молитвы. Когда же отверзет Господь сердце, тогда ум сойдет в сердце и там будет пребывать и зреть отверзителя сердца - в сердце своем Сладчайшего Иисуса, тогда и молитва будет Бог действующий (Григорий Синаит).

40. Разумно познать действо своего духа - дело важное и необходимое молитвеннику. Без этого у него и умная молитва не настоящая. Молитва с духом должна сочетаться: не одни слова молитвы, но действо силы её – как потребность.

41. О теплоте её правильно не могу ничего сказать, но заключаю, что она проявляется тоже в нашем духе. Если разуметь телесную теплоту, то она нам не даст нисколько успеха в молитве есть ли она или нет, да и обман опасен.

42. Когда появится в теле теплота во время молитвы, то рассмотри, откуда она началась, и какое в то время у тебя действо молитвы. Если ум вдался в посторонние помыслы, то это теплота или естественная, или вражия. Её нужно отрезать. Настоящая теплота от сердца начинается и в сердце кончается, и ум бывает чист в молитве.

43. Несомненный признак действенной внутренней молитвы подтверждается тем, что делатель её не имеет ни к чему такого расположения сердца, как к молитве, так что и во сне она не оставляет его, как сказано: «аз сплю, а сердце мое бдит». Он, проснувшись, чувствует себя занятым тем же, чем и, ко сну отходя, был занят. То есть неизъяснимым желанием молиться - беседовать с Богом.

44. У молитвенника главным занятием всегда должно быть одно: быть пред Богом с молитвою и ум хранить от помыслов. Нужно так приучать себя, чтобы дыхание твое было занято или срастворено непрестанной молитвой или, можно сказать, дышало бы молитвой, ибо молитва нужнее для души, чем дыхание для жизни.

45. Сидя придумано молиться для удобства хранения ума, а по настоящему приличней молиться, стоя на ногах или на коленях.

46. Понемногу нужно прочитывать и Евангелие каждый день. От чтения его бывает великое влияние на нашу душу – всего и выразить невозможно, в какой разум истины от этого приходишь.

47. Держи в уме и чувстве, что ты козлище, а потому и знай: чтобы быть овцой, нужно тебе великое покаяние с верою в милосердие Божие.

48. Будь рассмотрителен, как бы господином над помыслами. Нужны ли они тебе в это время? Изведано на опыте, что во время молитвы, большей частью, ум занимается пустяками, а потому будь глух и нем, и слеп в отношении к ним.

49. Иконы напоминают нам То Существо, которое зрит на нас всегда. Будь внимателен.

50. Делателю молитвы суетливые дела неуместны. Праздномыслящий же всегда занят ими, и ему молитва скучна.

51. Молитва не есть какое-либо из дел или равное с ними занятие, но она по существу своему есть жизнь нашей души. Как для тела нужно дыхание, так для души - молитва.

52. Не все дела мешают молиться, но те, которые ум отвлекают от Бога. Нельзя жить без дел, но молитва главнее их всех. И делай, и молись. Забвение - есть беспечность.

53. Душевный дом созидается из добродетелей: любви, смирения, терпения, послушания, воздержания и прочего, и из одной молитвы без них не построишь храмины.

54. Дорожи временем. Благоразумно устрояй все дела свои, чтобы ими созидалось спасение, а не разрушалось.

55. Взгляд ни на каком предмете не держи долго, слух храни от слышания, не замедляй в нем, мысли храни от того и другого. Тогда и молитва будет сосредоточена.

56. Кое-как никогда не читай и не пой, и молитвы Иисусовой не твори, но со вниманием, со страхом Божиим и душевным чувством, что бы не было тебе в грех. Когда будешь ко всему внимателен, тогда и молитва появится.

57. Иная молитва словесная, иная умно-словесная. Та и другая, хотя и непрестанно творится, но не это сущность молитвы, а только принадлежность её, выражение. Настоящая молитва истекает из сердца. Она и безгласна, и бессловесна. Внутренний голос души производит её. Она не ограничивается ни словом, ни временем.

58. На церковно-соборные молитвы мы обязаны ходить за послушание святой Церкви. Слушая церковные службы и молитвы, мы вполне удовлетворяем потребность во внешней словесной молитве. А кто имеет действо внутренней молитвы, тот почерпает из службы слышание неизреченных глаголов Святого Духа. Ибо ему от Духа открывается слух слышания.

59. Стоя в Церкви, довольствуйся церковным пением и чтением. Разумное слышание с участием своего сердца составляет настоящую молитву, а когда непонятно что-либо читается и поется, то довольствуйся одной Иисусовой молитвой. Ею можно замещать все пропуски непонятного.

60. Без внутренней молитвы, если ты ее еще не стяжал, не подумай, что Иисусова молитва выше церковно-соборной. А если под таким предлогом, пренебрегая церковной службою, станешь молиться Иисусовой молитвой в Церкви, то скажу тебе, что ты ни той, ни другой не творишь, но ходишь по своей воле. Делай лучше меньше, но за послушание. Если не так, то для чего и в церковь ходить?

61. Вне церкви Иисусова молитва может заменить все правила. Она же и в церкви восполняет всякие промежутки. Ею одною заниматься в церкви должны только те, которые ощутили в себе действо молитвы. Для таковых не слова, но Бог действующий. Он уже не заимствует со вне молитву от слов, но изливает её извнутрь.

62. Всякой словесной молитве цена одинакова, в том числе и Иисусовой. У Кассиана Римлянина говорится, что в его время монахи молились: «Боже, в помощь мою вонми…»

63. Молитвенное делание какое-то бесконечное. Сколько бы ты не получал познаний её, будешь видеть только одни начатки молитвы. Как Бог бесконечен и непостижим, так и молитва бесконечна. Молитва есть познание Бога, а нам нет возможности вполне познать Его.

64. Смертному существу, человеку, положен предел жизни на земле. Неизвестность конца её тревожит всякого. А потому память смертная должна озабочивать нас всякий час, и необходимо с молитвою иметь её неразлучно.

65. Случается, что дела перемежаются, но для молитвы не должно быть никакого промежутка.

66. Будь всегда на молитвенном правиле. В церкви молись, в келье молись, за делом молись, за трапезою молись. Ходя, сидя, лежа, молись и всегда молись.

67. Не тщеславься перед людьми ничем внешним, будь перед всеми таким, каким ты и перед Богом есть: «хуже всех я есть».

68. Если даст Бог плач и слезы тебе, то храни их от всех, паче зеницы ока.

69. Когда бывает умиление, то отнюдь не разоряй его, ни правилом молитвенным и никаким делом, пока не отойдёт оно. Береги также и познания. Часто бывают такие откровения, что на них только и нужно пребывать некоторое время, не перебегая умом ни к чему другому. Это говорится о молитве, а не о чем-либо стороннем.

70. Если ты не озабочен молитвой, то ты еще не действительный искатель её. Если ты не чувствуешь своей беды, то каким образом сможешь обрести потребность в молитве? Кто виноват, тот сознается. А ты что? Не фарисей ли?

71. Не думай сам собою успеть в какой-либо добродетели, а особенно - в молитве. Проси помощи у Бога, и Он даст молитву молящемуся. Ибо сказано «без Мене не можете творити ничесоже" (Ин. 15, 5).

72. Молитву мы говорим умом или устно, многословно и многоименно, то есть часто повторяем имена Божии и святых, но существо Именуемого и Умоляемого нами зрится и прежде имени, и во время именования, и после; всегда пред нами и мы пред ним.

73. Сладчайшее Имя Иисусово врагам нашим страшно и победительно, так же, как и крестное знамение, во имя Божие изображаемое, на врагов победительно, а для нас спасительно. Сам Дух Святый подвигает нас употреблять эти оружия.

74. Можно в такое забвение придти, что слова молитвы будешь проговаривать, а о Боге не помнить. Значит, строишь идола в своем уме или попусту болтаешь.

75. Нам стыдно и грешно молиться и о Боге не помнить. Разве мы воздуху молимся, или иконе, или словам, или именам? Мы молимся живому существу, которое зрим верою, несомненно, которое видит и слышит вопль нашей души.

76. Если долгое время не будешь видеть в себе успеха в молитве, в особенности в умной, то враги нашего спасения начнут колебать душу и нашептывать: «брось, не утруждай себя напрасно, ничего не будет и не то теперь время, чтобы стяжать умно—сердечную молитву». Не слушай врагов и не смущай себя тем, что помыслы сильно будут стужать.

77. Бывает и так, что непрестанная молитва и поспать не дает, но ты хотя сколько-нибудь уделяй время на сон. Если ночью не придется поспать, то спи днем.

78. Молитва есть премудрость и страх Божий. Это само дело подтверждает. Если молитвою человек достигает общения с Богом, то что премудрее сего может быть?

79. Молитва есть виновница чистоты, а «чистии сердцем Бога узрят» (Мф. 5, 8) и здесь, и в будущем веке. Не однажды узрят Его, но всегда будут зреть.

80. Молитву св.отцы восхваляют выше всяких деланий, называют ее царицей, деланием Ангелов, и, что много говорить, молитва - есть Бог, действующий вся во всех. Она есть воскресение души, решительница всех скорбей, подательница свободы духа и ходатаица благ вечных.

81. Если ум усердно и чисто занимается молитвой, то сердце сподобляется неотъемлемой радости и мира неизреченного. Когда же уединенно пребываешь в келии, держи мысленную молитву в трезвении ума и с сокрушением сердца.

82. У внимающего монаха скоро зреет внутреннее тяготение и стремление к молитве - ради многопитания духом молитвы и решительнейшего самоотвержения и отрешения от всего. Посему он скоро восходит к безмолвию ума и уединению и отходит на покой - в пустынь или затвор.

83. Молитва есть беседа с Богом. Следовательно, уму нашему нужно быть в должном устроении, чтобы не было ничего посредствующего между Богом и умом.

84. Пост и молитва - горящие светильники в руках монаха.

85. Кто любит Бога, тот заповеди Его соблюдает: непрестанно молится, т.к. непрестанно молиться - тоже заповедь. Рассеянно молящиеся грешат, а нерадящие о молитве причисляются к блудникам и прелюбодеям.

86. Искателю и делателю молитвы некогда быть праздным, он дал Богу обет непрестанно молиться и каяться во грехах своих.

87. Умною молитвою называется молитва, совершаемая умом, от слов, выговариваемых умом. Умно-сердечной молитвою называется молитва также от слов, но с участием чувств сердечных. Сердечною молитвою называется та, которая вытекает из сердца, со словами и без слов. Внутреннее слово от души вытекает, а не то, что мы от навыка научились произносить, хотя и тоже слово: «Боже, Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий», - но из внутрь, а не от вне, не по форме, как внешняя, но по потребности духа и сердца. Иногда все слова молитвы, а иногда только слова: «Господи, помилуй!», «Господи» или «Иисусе» - и подобное тому.

88. Прекрасно количество в псалмопении, когда пребывает с ним терпение и внимание. Оживляет же душу и бывает причиной плода молитвы - качество. Качество же псалмопения и молитвы состоит в том, чтобы молиться в духе умом. Плод молитвы есть источник слез. Где не проявляется плод псалмопения и молитвы, там сухо качество, если же оно сухо, тем паче количество, которое хотя и дает труд телу, но всячески для многих бесполезно. (Никита Стифат)

89. Непрестанная молитва не отходит от души ни днем, ни ночью, она заключается не в молитвенном положении тела и не в возглашении молитв языком, чтобы можно было ее видеть телесными очами, но состоит в умном делании, с памятованием о Боге, при постоянном умилении, и уразумевается только умеющими уразумевать сие. (Никита Стифат)

90. От внешних молений и молитвословий Господь присных Своих проводит еще далее – к возвышеннейшему некоему, как мы выше поминали, состоянию, – к той пламенной весьма не многими дознанной или испытанной, даже, скажу, неизреченной молитве, которая, превосходя всякое человеческое понятие, не звуком голоса, не движением языка, и произнесением каких либо слов, обозначается, и которую ум, излиянием небесного оного света озаренный, не слабою человеческой речью выражает, но собрав чувства, как бы из обильнейшего некоего источника изливает из себя неудержимо, и неизреченно некако отрыгает прямо к Господу, то изъявляя в этот кратчайший момент времени, чего, в себя пришедши, не в силах бывает он ни словом изречь, ни проследить мысленно. (Кассиан Римлянин)

91.Молитвенное возвышеннейшее состояние заключается в созерцании единого Бога и в пламенной любви к Нему, и где ум наш, объятый и проникнутый сею любовью, беседует с Богом ближайшим образом и с особенной искренностью. Что мы должны тщательно искать сего состояния, сие внушает нам молитва Господня: «Отче наш». (Кассиан Римлянин)

92. Евангельская заповедь повелевает нам молиться внутри своей клети в сокровенном месте, одним сердцем и внимательным умом так, чтобы и сами противные власти не могли знать, о чем молимся. Поэтому надобно молиться с глубоким молчанием, чтобы и предстоящие не видели твоей молитвы и не возмущались твоим шепотом и возгласами.

93. Для достижения совершенства в молитве надлежит утвердиться в неотходном памятовании о Боге, к чему средством служит краткая молитва, непрестанно повторяемая устно и умно: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» или «Боже, в помощь мою вонми, Господи помощи ми потщися» (Пс. 69, 2). При этом нужно чувствовать и свою потребность, что просить в молитве. (Кассиан Римлянин)

94. Кто непрестанно призывает Бога сими словами, тот умно видит и сердцем ощущает Бога присущим себе, и к Нему обращается как к Отцу с сыновним любящим сердцем, - и чрез это привлекает на себя Божий покров, осенение и ограждение. В чем бы ты ни имел нужды, и чтобы тебе не надокучило, взывай сердечно к Богу, – и всегда будешь услышан. Всецело предай себя в волю Божию. (Кассиан Римлянин)

95.Восходя к живейшему общению с Богом, начнешь насыщаться все более и более возвышенными тайнами, погружаясь в Бога, с Ним Единым пребывая, и Им Единым удовлетворяясь. Наконец, ты достигнешь чистой молитвы, которая не допускает уже во внимание никакого образа, и не проявляется никаким звуком голоса, или произнесением каких либо слов, но с неудержимою живостью исторгается из сердца, неизреченно восторженного пламенным устремлением ума к Богу, и изливается пред Ним неизъяснимыми воздыханиями и стенаниями. (Кассиан Римлянин)

96. Хотя и нет у тебя видимых слез, однако же, пусть будет сердечное сокрушение. Трезвись и пребывай неослабно в труде. Бог не неправеден, и не забудет труда твоего, но за ту темноту, какую терпишь ты, сидя в келии, воссияет тебе свет истины. (Ефрем Сирин)

97. Ум омрачается и становится бесплодным, когда монах поговорит с кем-нибудь о мирских вещах, или мысленно сам в себе разглагольствует о них или, когда он предастся суетности через это, тогда он теряет теплоту и сокрушение и забывает Бога. (Исихий Иерусалимский)

98. Не следует нам без разбора вступать в сношения с другими людьми, чтобы не понести ущерба от каких либо соблазнительных бесед, но паче надобно презирать все суетное ради красоты и благотворности прелюбезной и пресладкой добродетели – трезвения.

99. Ум возвеселится неизреченным веселием, когда будет предстоять перед Богом без всяких помышлений. Сам себя разгорячая, пойдёт он от силы деятельного любомудрия в дивную силу созерцания и тайн неизреченных, и добродетелей, а когда воспримет наконец в сердце свое безмерную глубину возвышенных Божественных промышлений, тогда явится ему Бог богов, насколько вместимо это для его сердца. (Исихий Иерусалимский)

100. Слишком строгим и тяжелым кажется людям – душевно безмолвствовать от всякого помысла. И воистину это притрудно и приболезненно: ибо не одним только непосвященным в тайны духовной брани – до боли тяжело бестелесное заключать и удерживать в телесном доме, но и тем, которые искусились во внутренней невещественной брани. Но кто непрестанною молитвою содержит в персях Господа Иисуса, тот, по Пророку, «не утрудится последуя Ему и дне человеча не пожелает» (Иер, 17, 16), ради красоты, приятности и сладости Иисуса, и врагов своих – нечистых демонов, ходящих вокруг его, не постыдится, но «возглаголет к ним во вратех» сердца (Пс. 126, 5), и вспять прогонит их Иисусом. (Исихий Иерусалимский).

 ИСКАТЕЛЬ МОЛИТВЫ

Блажен постигший неразлучную с молитвою непостижимость Божию. (Нил Синайский)

Сидя в келии, стяжи себе благое делание, собери ум свой и имей пред очами всегда последний час смертный. Помни о суетности мирской, как она обольстительна и ничтожна. Помышляй об испытании на страшном суде, как наши горькие обличители будут видимо представлять тогда наши дела, слова и помышления, которые они влагали, а мы принимали. Приводи себе на мысль и адския мучилища, и то, как в них заключены будут души на вечное нескончаемое мучение и горький бесполезный плач нераскаянных грешников. Вспоминай также и о неизреченном веселии праведных в Царстве Небесном, в котором будут вечно блаженствовать все ходившие узким путем и прискорбным житием на земле. Все сие приводя на мысль, постени и поплачь, и вопий ко Господу, пока не уснешь. Вставши от сна, принимайся опять за эти делания, чтобы никакое другое помышление не занимало тебя.

Искатель молитвы жалуется, что не может и малого времени без помыслов помолиться. В чём причина? В том, - что не познал еще Бога; не познал того, что суета мира сего есть не что иное, как обман, прелесть и суета сует; нет веры и надежды на Бога. Возложи все попечение в жизни сей на Бога, и всё будет у тебя исправно и доволен будешь во всем. Почему нищие духом бывают мирны и довольны? Потому что они взыскали Бога, в котором имеют всякое благо. А те, которые богатеют помыслами и заботами житейскими, как бы невозможно и жить без них, те воистину обнищаша и взалкаша, как возложившие все упование на свой плотской разум. В том ищут покой, в чем невозможно обрести его.

Так ли мы ищем Бога и стремимся к Нему, что и не помним Его? Нужно всегда зреть Его, а мы даже и не нуждаемся в Нём. Бога променяли на помыслы, нам помыслы стали нужней Бога.

Ты говоришь, что «я - искатель молитвы», - нет, не ищешь ты молитвы. Помыслы лобызаешь и всегда пресыщаешься ими, а говоришь - ищу молитву. Возненавидь помыслы и имей всегда в памяти одного Бога. Забудь все, кроме Бога, тогда обрящешь и молитву. Если будешь двоедушничать, т.е. видеть и в помыслах некую важность и молитву деять, то писание тебя назовет любодеем. Почитай все за сор да приобрящеши Христа. Почему Каллист Катафигиот о единении нашего ума с Богом пространно написал?

Потому что искателю молитвы иначе быть нельзя. Хотя многим кажется его писание высоко и глубоко, но, в сущности, оно содержит прямую истину, сокровенную жизнь во Христе.

Кто по благодати Божией обрел путь молитвы, тот подтвердит это мнение, или можно сказать - истину.

Когда мы не видим друг друга, то мы находимся в отсутствии с кем бы то ни было. Если не имеешь Христа перед очами, то невозможно и соединиться с Ним. Если ум занят другими вещами, то он и не молится Богу, и нет единения с Ним. Един Бог у искателя молитвы должен быть всегда и во всём, и день со Христом, и ночь во Христе. Делай, говори, помышляй и спи со Христом. В уме Христос и в сердце Христос. В скорбях Христос и в радости Христос. Вкратце сказать: да будет у тебя и дыхание во Христе. Не будь на словах только любитель Христа. Возлюби самим делом Христа, тогда и помыслы исчезнут. Отвергни от себя всякое мирское разумение, разумей только Христа и облечешься во Христа. Заменяй всякое помышление - помышлением о Христе. Бойся оскорбить Христа даже самым малым уклонением ума от Христа, и всегда будешь един с Единым.

О МОЛИТВЕ, ПОСТЕ И ПОСЛУШАНИИ

Исполняющий заповеди Божии, несомненно, получает от Бога утешение и усыновление. Но любящий молитву не только получает утешение, но и Бога зрит лицом к лицу. Он молитвою приобретает то, что превосходит всякое другое делание. Я и молитву назвал бы любовью, потому что с нею неразлучна непостижимость Божия.

Многие превратно понимают изречение: послушание - паче поста и молитвы. Исполняя какой либо телесный труд, они утешают себя там, что им будто бы ни поститься, ни молиться не нужно. Из жизни святых не видно таких примеров, чтобы кто отвергал пост и молитву за послушание. Они исполняли то и другое, как необходимое. Святое послушание выше поста и молитвы признается потому, что оно есть добровольная жертва самого себя за благочестие. Послушание не освобождает нас от поста и молитвы, и не в труде только сила его, но в исполнении воли другого ради Бога без всякого отрицания и рассуждения.

С того момента, как только ты оставил свою волю, ты оставил все, что было нажито греховного. Оставил тление и облекся в нетление. Оставил тьму и вошел в свет, оставил смерть и стал жить. Оставил гроб и воскрес душою, оставил сатану и сочетался со Христом. Победил ад и вошел в мысленный рай. Послушание, пост и молитва есть заповеди. А потому за несоблюдение их мы остаемся виновными перед Богом.

ДЕЛО АНГЕЛОВ

Как Христос для нас христиан любезен и сладок, и вожделен, так и молитва по своему существу должна быть для нас любезна, сладостна и превожделенна. Я вполне выразить не могу, что вижу в молитве. Днем она увлекает меня к любви Христовой и нощию просвещает. Не имею или не чувствую усталости в ней, чтобы оставить её. Только естество плоти понуждает меня на время оставлять её. Чудное дело, сокрытое для всех, но ясно видное тому, кто имеет её (молитву). Потому она и названа делом Ангелов, что непрестанно ум и сердце движет к Богу, чтобы соединиться с ним.

Если Бог в молитве пребывает, то и Царство Небесное внутрь нас. Истинный покой бывает только с Богом и в Боге. Следовательно, без молитвы невозможно стяжать мира и покоя душевного. Нерадением о молитве мы лишаем себя жизни, лишаемся благодати Божией, познания Божия, любви к Богу и отдаляем от себя Бога.

Когда разовьется дух молитвенный, тогда человек, как упоенный молитвою, не находит предела ей, все дела свои он ставит ни во что. Он даже готов нищету терпеть, чтобы не озабочивало его ничто из дел и не препятствовало молитвенному делу.

Молитва без внимания и без веры не бывает услышана. Также и сомнение делает молитву бесплодной. Христианам, крепко верующим во Христа, стыдно и не свойственно не иметь упования. Нам нужно без всякого сомнения веровать, что всякая молитва и прошение, в чем имеем нужду, бывает услышана Богом. Неверие и сомнение противны Богу. Страсти - причина неверия и сомнения. Они же, страсти наши, являются причиной и неуслышания наших молитв. Поэтому всенепременно нужно позаботиться об искоренении страстей.

Молитва есть беседа с Богом. Вникнем потщательнее в слово «беседа» и всеусильно позаботимся удерживать ум от помыслов. Если ум блуждает на молитве, то мы не с Богом беседуем, а с помыслами. Не обманывайся мнимою беседою. Беседа с Богом - такая молитва, которая чиста от помыслов и одного Бога содержит в памяти и в чувствах сердечных.

Беседовать с Богом значит быть пред Богом и зреть Его. Вопрос: «Можно ли зреть Невидимого и Непостижимого, на Него же не смеют чины Ангельские взирати?» Можно верою и сердечными умными очами зреть Бога, но не образно и не чувственно. Для нас полезнее верою зреть, а не видением. Видение и враг может подставить.

Для нас и это не маловажно: верою Бога зреть, умно беседовать с Ним. Мы к Богу - словом, а Он отвечает нам делом, исполняя прошения.

СПОСОБ МОЛИТВЫ

Чувственное зрение соедини с умным зрением. Умное зрение установи внутри себя в верхней части груди, где дыхание твое. С дыханием соедини молитву Иисусову, произнося молитву неспешно. Зрение, дыхание, молитву соедини с чувством сердечным, и слух твой направляй туда же, чтобы из всего этого составилось нераздельное «одно». В этом "одном" зри Господа присутствующего в твоей молитве несомненно, как уверяет нас Евангелие: «идеже бо еста два или трие собрани во Имя Мое, ту есмь посреде их» (Мф. 18, 20).

Держи ум не в голове, но внутри своей груди, в сердце или в духе сокрушенном. Имей живое зрительное вездесущее, слышащее присутствие Божие и только. Воображать Бога ни под каким видом не следует. Необходимо ум заключать в слова молитвы, а не воображать Господа во время молитвы.

В деятельной молитве нужна простота, чтобы молиться без всяких мудровании с верою и смирением.

А в созерцательной молитве нужна мудрость, делатели её должны знать и видеть ясно, что значит «в молитве пребывать» и, что значит «внимать сердцу». Делаю примерное сравнение. Когда мы видим что-нибудь лежащее в воде или огне, то говорим: такая-то вещь в огне лежит или в воде. Точно также и пребывающий в молитве должен быть всегда в молитве и сердце объято иметь молитвою, как вода поглощает и окружает что-нибудь лежащее в ней, или огонь - горящее огнём. Пребывать – значит, беспрерывно находиться в молитве. А сердцу внимать – значит, ум хранить от помыслов и чтобы ум назирал сердце неотходно, дабы сердце не уклонялось в какую-нибудь постороннюю мысль, но должно мыслить и иметь в сердце одно: любительно простираться к памяти Божией, верою чувствовать присутствие Божие в сердце и силу призываемого имени Божия. Когда сознательно почувствуешь силу имени Божия, тогда увидишь и умирение помыслов и проч.

Без сознания и без чувств, хотя бы и произносились слова молитвы, не есть ещё беседа и молитва, но празднословие и всуе призвание имени Божия. Если же так сам Господа благоволит, чтобы мы молились втайне в клети сердца нашего и очищали внутренняя сткляницы, то какой другой вид молитвы может быть благоугоден Господу? Никакой! И Симеон Новый Богослов говорит, что без внутреннего делания мы подобны прокажённым, одетым в хорошие одежды на смех зрящих на нас.

Как я стану молиться, не имея Тебя зримаго? И с кем беседовать буду, если Ты далече? Подая молитву молящемуся, Ты, несомненно, пребываешь и Сам в той же молитве. Горе нам от забвения. Дела плоти отвлекают сердце, помрачают ум, от чего мы и не можем пребывать внутри. Скорбь обдержит мя. Как не хочется, чтобы тленное пожирало нетленное, чувственное подавляло духовное! Что пользы временное и тленное приобретать, а вечное терять? Что за причина, что не могу я удержаться в молитвенном безмолвии? Суета умножает все дела, и времени не хватает выполнить их, а о безмолвии и подумать некогда. Неужели дела плоти нужнее дел духовных? К чему тогда и монашество? Поэтому излишни писания и учения св. отцев. Господи, разреши узы, которыми вяжет меня мир и плоть, дай мне свойственное по состоянию моему дело, которое приводило бы меня к «единому на потребу». Да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, чтобы в точности исполнялась воля Твоя на мне.

Бог там пребывает, где наша молитва, а не слова, и не так как мы можем вообразить, но непостижимо и истинно. Имей всегда в памяти, что ты тогда только молишься, когда ум и сердце обращены ко Господу. Мы молимся Богу не отсутствующему, но всегда присутствующему. Он весь око, Он весь слух и видение. Откуда будет страх Божий, если нет в памяти Бога. А если нет в памяти Бога, то к кому произносишь слова молитвы? Такая молитва не есть молитва, но труд бесполезный и грешный. Навыкай зреть внутренне, стоять внутренне и слушать внутренне - в духе, в сердце, в чувстве сердца. Бог есть Дух, от духа и жертву приемлет, с духом соединяется и обожает его. К духу преклоняет Господь зрение и слух Свой. Дух в сердце, и сердце в Духе. Потому и ищет Господь нашего сердца.

Великое зрю таинство: Божие жительство на небе, как о том говорится в Писании, но Он весь и перед очима моима. Входя внутрь себя и там зрю Его, в чувстве сердца Своего. В словах молитвы созерцаю, в иконе Его зрю, в Евангелии Бог, и в Имени Божием Его зрю. Нет места и нет времени без присутствия Его. Господи, благослови!

 О ЧИСТОТЕ УМА И СЕРДЦА

Дух и сердце сокрушаются о великом и всеобщем нашем бедствии - кружении помыслов нашего ума. Вот мерзость запустения. Дело ума - пребывать в памяти Божией, а он где? Подчинился сатане и собирает всякую мерзость суеты. Я сам вращаюсь между иноками, и не вижу, и не слышу скорбящих об этой болезни ума. Впрочем, иногда от некоторых услышишь легкое осознание рассеянности ума, но не скорбящее и не болезнующее. Измены нет. Все прошедшее, настоящее и будущее стоит и будет стоять в одном положении. Суета сует и томление духа.

Призываю в помощь благодатную силу Всесвятого Духа Бога дать мне слово на общую пользу. Я убогий и последнейший из всех, от всей души усердствую изъявить желателям чистоты ума молебную просьбу. А вы, любезные отцы, приклоните ухо ваше и услышьте: чистый ум есть престол Божий, а нечистый - престол сатаны. В чистом уме Бог и божественные помышления, а в нечистом уме бес и суетные помышления. Он уже не престол, а улей трутней, бесплодных и страстных помышлений.

Вот подлинное наше состояние. Жалости достойно. Как мы, разумные существа, без борьбы отдались в рабство сатане? Зараза этих суетных помышлений по причине нашей беспечности стала неизлечимой. Целебные врачевства – память Божия и непрестанная молитва - и самое всесильное оружие – Имя Божие и Крест - нами оставлены, мы в них и вкуса теперь не знаем по причине нашего маловерия. А потому полностью господствуют в нас суетные и бесплодные помышления.

Хотя и не в нашей силе установить чистоту ума, это дело Единого Святого Духа, как говорит Лествичник, но понуждать себя искать сего от нас зависит. И то, что мы должны стараться приобрести чистоту ума – есть вопиющая нужда. Св.Нил говорит: «Подвизайся ум свой во время молитвы соделывать глухим и немым; и будешь тогда иметь возможность молиться, как должно». Видите, мечтательный ум не может молиться, как должно, а это не маловажная беда. И опять по св. Нилу, «можно, и безстрастным будучи, не молиться истинно, но быть развлекаему разными помышлениями и далеко отстоять от Бога». Если и бесстрастных людей отдаляют помыслы от Бога, то что сказать о нас страстных. Мы и не приближались еще к Богу, и не можем. Смрад помыслов так пропитал наш ум и сердце, что действует уже в силе естества, и мы не чувствуем в себе потребности избавиться от них. Прискорбна душа моя, ум в помрачении, а через ум – и сердце в запустении.

Люди сами не в силах очистить ум и сердце, и нужно обратиться к Богу с прошением, чтобы Господь очистил своею благодатию. Нет болезнующего сознания. Поэтому приходится оставаться неизлеченными. Редко можно найти безмолвствующих умом, как говорит св. Филофей, однако, при помощи благодати Божией и ныне бывают таковые. Почему и мы должны заботливо стремиться к тому. «Всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов» (Иаков. 1,1 7), и его будем просить у Бога с верою и надеждою в силу обетования: «Просите, и дастся вам» (Мф. 7, 7).

Ибо все возможно у Бога. Блажен, кто ни во что вменяет всякие помыслы во время молитвы. И добрые помыслы во время молитвы не добры, и их не нужно принимать, они так же пресекают беседу с Богом. К тому же, как известно, вслед за добрыми появляются и худые. После же принятия помыслов и увлечения ими молитва так бывает искривлена, что ни шаг, то препона. Это знают только проходящие молитвенный труд. За нерадение наше и в научение нам попускается сие пострадать, чтобы мы были внимательны и осторожны.

Итак, я скудный разумом, хотя и сам не имею свободы от помыслов, но прошу и умоляю всех (потому что твердо уверен, что из нас нет никого, кто бы не увлекался помыслами, как на молитве, так и во всякое время): прочувствуйте и осознайте самих себя душевно и умно больными и никогда не бывающими здравыми. Начнем безотлагательно сегодня бороться с помыслами, не своею силою, но силою молитвы, силою имени Господня и Креста Его. Вооружаясь ими с верою, я с полным сознанием уверяю вас, что увидите успех наилучший, увидите «измену десницы вышняго» (Пс. 76, 11). Хотя и не в тот же день и час, но когда благоволит Владыка Христос чрез Духа Святого. Ибо без Духа Святого ничего не совершается.

Постарайтесь сначала, с помощью Божией, навыкнуть быть немыми, глухими и не зрячими. Внемлите сим словам со всем расположением, с ними непрестанно пребудьте в памяти Божией и молитве. Забудьте все, и лишь помните, что без сего забвения невозможно вам избавиться от помыслов и научиться молиться, как должно.

Всё, что видели, слышали, говорили и делали, предайте совершенному забвению. Будьте на молитве без всяких размышлений и рассуждений, как предстоятели пред Богом, а не как скитающиеся. Усердно упражняйтесь в сём делании. Имейте память о смерти и о грехах – и довольно. Нам вполне достаточно на молитве вместо посторонних помыслов мыслить только о Боге и о грехах своих. Так не забывайте помнить о Боге, как не забываете дышать!

С грудным дыханием так смешайте, соедините, срастворите молитву Иисусову, как соединяется огонь с веществом. Дело ума – внимать сердцу и зреть Господа в сердце. Опять напомню: будь глух, нем и слеп к помыслам. Старайся как можно лучше усвоить себе эти три способа. Через них увидишь конец всяким помыслам, и возблистает в тебе свет чистой и умной молитвы. Только не вознеради! Богу будет слава, а тебе благо. Аминь.

Господи, не давай затмеваться сердечным очам моим, ибо суета века сего увлекает мое внимание, я не замечаю через что и как теряю память Твою. Без памяти же Твоей невозможно молиться. Ты видишь, Господи, что сердце моё ищет единения с Тобой, жаждет молитвы, по временам же уклоняется от памяти Твоей. Великое для меня благо, что Ты открыл мне всеозаряющее вездеприсутствие Твое, в нем пребывая, я исполняюсь жизни, живо и действенно созерцая Тебя и беседуя с Тобою умно в сердце моем. Не как в воздухе и за стеною созерцаю Тебя, но нераздельно в уме, слове и духе моём. Утверди меня, Господи, в памяти Твоей.

 ДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

Многие от мнения превозносятся пред другими, что у них якобы действует молитва, и чувствуют себя весьма удовлетворенными и довольными такою благодатию. Находясь в таком самомнении, они не понимают, что ошибаются. Повторение молитвенных слов считают за действие молитвы, о которой они и понятия не имеют. По неведению смысла и силы изречения свт.Григория, сказавшего, что молитва (а не слова и не имя Божие) есть Бог действующий. Они повторяемую молитву считают за действо Божие, и она у них сам Бог.

Таковое мнение не есть истинное, а самообольщение и прелесть. Это еще не есть действительная молитва, то есть заключение ума в слова молитвы или то, чтобы произносить их в сердце.

Действительная молитва состоит в том, что уже не от слов вытекает, но в сердце и из сердца. Чувства сердца и дух сокрушен молитву движут со словами и без слов, ум внимает этому чувству и зрит Бога в самом чувстве и духе. Не от вне заимствуются слова молитвы, но из глубины души. Что порождает сердце, то и умом говорится. Ум, внутреннее слово и дух изливают молитву посреде их зримому Господу Богу.

Не видя в себе умирения помыслов и постоянного пребывания со вниманием в чувстве сердечном, пред Богом предстояния и всегдашнего тяготения внутрь, не считай себя стяжавшим молитву. Молитва сердечная есть действо Святого Духа, не отходное чувство к Богу и в Боге; не слова и не имя, но действо, - неизглаголанное воздыхание, вопль не престающий, не в гласе и слове, но в духе, понятный одному Богу. А слова – только прибавление к сердечной молитве.

Молитву не все имеют в себе, а весьма редкие. Её подает Бог, «даяй молитву молящемуся» (1 Цар. 2, 9). Это и есть третий образ молитвы, а не второй и не первый. Третий образ применяется к светлому дню, а те к ночной темноте (Симеон Н.Богослов).

НЕПРЕСТАННАЯ МОЛИТВА

Непрестанно молиться есть заповедь, но все ли проникают умом и сердцем в силу её? Общее понятие почти у всех. Непрестанно молиться значит – творить или повторять всегда слова молитвы умно и устно. Молитва от молитвословия отличается очень сильно. Хотя и псалмопение называется молитвою, но только когда при том есть и качество, то есть сила псалмов содержится в уме и в сердце.

Будем заниматься молитвою пока хоть по принуждению, как заповедано, а от принуждения может появиться и произволение, а произволение может породить и молитву.

Непрестанно держать молитву тяготятся все без исключения, потому что нет в сердце страха Божия, нет памяти смертной, нет сознания тяжести своих грехов. Нужно бы скорбеть, что плотская жизнь господствует у нас, а мы, напротив, желаем от души такой жизни. Значит, идем по широкому пути. Молиться любят непрестанно те, которые возлюбили узкий путь.

ВНУТРЕННЯЯ МОЛИТВА

Пребывающие в одной только деятельной молитве довольствуются всегда одною внешнею молитвою: поклоны, стояние, пение, чтение, а по временам и сокрушение духа и слезы. Но вкусившие действо внутренней молитвы ничем не удовлетворяются внешним. И внутренняя молитва никогда не достигает совершенного удовлетворения, когда кто молитву деет, а Господа не может зреть. Ибо при охлаждении молитвенного духа и Господь бывает сокровен от ума и сердца. Зреть Господа пред собою и в словах молитвы я нахожу возможным почти всякому человеку – делателю молитвы. При охлаждении молитвы он скорее станет пред Господом, и в словах молитвы внешне будет зреть Господа. Когда не можешь внутренне молиться и внутрь, в духе, зреть Господа, когда теряется дух молитвы, то после этого, как я заметил, на долгое время, по несколько дней не можешь войти в единение с Господом, то есть в духе своём внутрь лицезреть безвидно Сладчайшего Господа.

По какой причине это бывает я описывать не буду, но понятно, что вина наша. Поэтому сказано: «духа не угашайте» (1 Фесс. 5, 19). А чем он угашается, совесть виновного сама возгласит.

Всегда заботься о том, чтобы ум и слова молитвы не вне были, а внутрь тебя, там, где чувства твоего сердца, в духе твоём. И пребывай там неотходно. Чем ближе ты будешь вниманием к своему сердцу, не удаляясь от него ни на минуту, то и Господь настолько же приблизится к тебе. Главное условие к стяжанию молитвы – стремиться от вне внутрь во всякое время. Там ищи Господа, а не вне себя. Не внешняя молитва привлекает Господа, но внутренняя. Того добивайся, чтобы в духе и сердце своём мог ты молиться сокрушенно и смиренно, стоять пред Богом, не внешне, как пред человеком, но внутренним своим чувством, безвидно и верою.

О ПАМЯТИ БОЖИЕЙ И О МОЛИТВЕ

Почему желание есть у нас молиться, иметь память Божию, но никак не можем утвердиться в этом? Чтобы утвердиться в этом спасительном упражнении, предлагаю мой совет. Поступай так:

Вместо обычного у вас помышления о Боге, как о Вездесущем, которое вы стараетесь держать, просто имейте всегда Его в молитве.

Молитва непрестанная для того и заповедана нам, чтобы мы пребывали в памяти Божией. Этот способ удобнее всех наших стараний, потому что всякий раз памятование о Боге производится внешне, а в молитве память имеется внутри нас. Внешний образ потому не постоянен, что ум без внутреннего вместилища не может установиться на одном предмете, но увлекается всякими помыслами. Молитва же совершается внутри нас, в сердце, где и ум должен быть неотходно, и память Божия. Если молитва продолжается непрестанно, то память Божия сама собою, без труда обретается в самой молитве. Я говорю о внимательной молитве. Следовательно, насколько мы постоянны в молитве, настолько и память Божию можем иметь. От праздности ума нашего мы лишаемся этого блага – молитвы и памяти Божией. Если и в молитве память Божию держать не можем, то причина явна, молишься с несовершенным разумом, то есть делание молитвы у тебя еще по буквам, а не по духу. Помоги, Господи!

Чувственное сердце – кусок мяса, но оно - вместилище души. Сердце не имеет в себе пустоты, а в нем вмещается и душа, и враги бесплотные. А когда оно чисто, то и Господь обитает в нем. В малом сердце весь духовный мир может вместиться. Чувственному нужно расстояние, а духовному везде простор. Чувственный нуждается в голове, языке, глазах, ушах и прочем, а духовный ни в чем этом не нуждается, но имеет все действия, свойственные духу, подобные ему.

Безгласное вопияние нашей души и всякое чувство и желание духовному существу яснее видно и слышно, чем чувственный голос и действие. Поэтому мы в полной надежде остаемся, что внутреннее наше слово, чувства сердца и духа всегда Бог видит и слышит не от вне, но в самом слове и чувстве пребывающе. А потому никто не затрудняйся и не смущайся тем, где Бога зреть. Не мни расстоянию быть между нами и Богом. Веруй, что ни слово наше, ни чувство сердца, ни ум, ни мысль – не отделимы от Бога. Бог не смешивается ни с чем нашим, ни с чем тварным, а, между тем, все в Нем и Он во всем.  


Назад к списку