ЛЕКЦИИ и БЕСЕДЫ

БЕСЕДЫ С БАТЮШКОЙ.
Духовник и духовничество

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Андрей Ткачев, клирик храма Воскресения Словущего на Успенском Вражке.

Продолжительность: 52 мин. 14 сек.

- Тема нашей программы: «Духовник и духовничество». Кто такой духовник?

- Духовник - это, как правило, человек, облеченный священным саном, клирик Православной Церкви, берущий на себя труд духовного руководства человеком с его согласия. Для того чтобы я, условно говоря, был вашим духовником, нужно, чтобы вы этого хотели, а я был к этому способен. Но помимо этого, есть примеры старцев, или духовных руководителей, которые были в монашеском или мирском чине. Поэтому не все замыкается только на духовенстве. Вопрос более широкий, связан с церковным опытом, с личным покаянием, с дарованием от Бога некой харизмы, благодати духовничества.

В древнем патерике аввой Антонием сказано: «Видел я Духа Святого, сходящего на Афанасия Великого, и дана была ему благодать патриаршества. Видел я Духа Святого, сходящего на Пимена, и дана была ему благодать старчества». То есть одна благодать патриаршества, другая - духовничества, одна благодать игуменства, другая - странничества. Человек, способный к одному виду подвига, может быть не способен к другому, то есть должно быть определенное дарование, способность заниматься духовничеством. Человек может быть священником, но не всегда - духовником. В практике Греческой Церкви исповедуют только те, кто имеет специальную архиерейскую грамоту, позволяющую принимать исповедь. То есть священник может служить Литургию, крестить, но не принимать исповедь, не давать советов людям.

У нас этого нет. Может быть, есть мнение, что всякий священник может быть духовником, но это немножко опасная вещь. Не всякий способен к духовничеству, так же как не каждый священник может быть искусным в строительстве - строить храмы или обновлять. А есть люди очень талантливые: строят за свою жизнь множество храмов, ремонтируют, организовывают работы - имеют особый дар. Также есть проповеднический дар, отдельно епископским указом поставляется служитель, чтобы объезжать епархию и проповедовать.

Так же и духовничество - это некий особый дар, который дается Богом человеку - как правило, в священном сане. И с нашего согласия он может руководить нами на пути спасения, мы верим, что это поможет нам угодить Богу, избавиться от грехов, побороть страсти и исполниться Духа Святого.

- В самом начале Вы говорили, что духовник не обязательно должен быть в священном сане.

- Да, есть примеры в Церкви. Допустим, блаженная Матрона - можно сказать, что она была духовником? В какой-то степени да. Она направляла людей на путь спасения: вразумляла, открывала им некие тайны их совести, предупреждала, некоторых спасала страхом, некоторых утешением избавляла от тоски. То есть она совершала реальный труд духовничества, будучи слепой, женщиной, бездвижной. Все немощи на ней сошлись, а она при этом имела благодать, силу, мудрость и врачевала людские душевные недуги.

Блаженная Ксения, например, отличается: ее трудно назвать духовником. Она была юродивой. Если блаженная подсказывала кому-то что-то, исцеляла кого-то или давала кому-то нужную наводку по жизни, то это было чудесное действие. Духовник - не чудотворец и не обязан им быть. Он должен быть мудрым человеком, разбирающимся в своей душе и в душе другого человека, начитанным в Священном Писании и в святоотеческой литературе, верным сыном Церкви, который, как говорил Алексей Мечев, «держит человека в ладошке». Он видит его как маленького, держит на ладони своей как дедушка. Но здесь возраст уже мало что значит. Он «держит его на руке» в силу того, что умеет взять на руку этого человека. Это, конечно, дар, помноженный на труды человеческие.

Недавно я видел фильм про Луку, архиепископа Симферопольского и Крымского (Войно-Ясенецкого). Он говорил своим священникам: «Знаете ли вы, как много трудов, усиленных занятий поднимает на себя и терпит врач земной?» Сам же он был великолепным доктором. Можно только представить, как долго учится доктор, как много трудится потом, совершенствуя врачебное искусство, как тяжела профессия врача, как она требовательна. При этом врач лечит только смертное тело. «А вы, - говорил святитель, - почему не работаете над собой, мало учитесь, почему небрежете о душах, не погружаетесь в накопление опыта и знаний?» Действительно, если сравнить врача души с врачом тела, то мы должны понять, что на духовнике - на том, кто души пытается лечить и кому души доверяют себя для лечения - лежит огромная ответственность и требования к нему превосходят человеческие силы. Поэтому духовник - это драгоценность и редкость.

- Что касается блаженной Матроны, это отдельный, исключительный случай, который не надо брать в практику.

- Конечно, нет, но случаи со святыми все исключительные, и истории, связанные с настоящими святыми, - всегда отдельный случай. Святитель Лука - это отдельный случай: епископ и хирург. Например, патриарх Тихон Исповедник - отдельный случай. Он годами сидел в келье, затворенный советской властью, не имея возможности влиять на Церковь, и умер за паству, оторванный от нее. Иоанн Кронштадтский - отдельный случай, также и Алексей Московский. А кто не отдельный? Александр Невский - не отдельный случай? Каждый человек - это отдельный случай, а каждый святой человек - это реализовавшийся в святости отдельный случай. На святых уникальность видна. На грешниках уникальность заметить сложно.

- У каждого христианина должен быть свой духовник?

- В идеале - да, но нужно делать скидку на то, что идеал не всегда достижим. Здесь есть очень много вопросов, нюансов. Огромные массы крещеных людей чужды литургической жизни, у них в принципе не может быть духовника, поскольку они чужды Евхаристии, не читают Евангелия и воскресный день не отмечают присутствием в Евхаристическом собрании. Задача минимум - заводить их в пространство храма и делать Евхаристическую прививку - им, которые были омыты крещением и далее не имели никакого назидания и руководства. Только потом из среды этого церковного народа будут выходить мудрые, талантливые, энергичные учители веры, и люди будут насыщать свой духовный голод и разрешать свои проблемы, обращаясь к богомудрым пастырям.

- Как правильно выбрать духовника?

- Все люди разные. Святость не отменяет отдельных характерных черт, качеств души. Человек, суровый по характеру, и в святости будет суровым. Молчун может быть святым молчуном. И балагур может быть святым, человек с тонким чувством юмора, чувствующий слово, умеющий развеселить, подшутить без греха - такой, как Амвросий Оптинский. Он сыпал прибаутками направо и налево, был живым кладезем народных емких афористичных выражений.

Каждому человеку нужен свой духовник. Суровым нужен суровый. Есть люди очень мягкие, и если суровый человек попадает под духовное руководство мягкого духовника, то ничего не получится. Мягкий духовник немножко захочет поругаться, потом «перехочет», потому что не в его характере снимать стружку с человека. Поэтому суровый человек будет вить веревки из своего доброго духовника. Так бывает нередко. Он будет добиваться своего, выпрашивать себе благословения, которые ему в принципе вредны.

Образованному человеку хочется иметь образованного духовника, простому - простого, деревенскому - деревенского. А как обычно рассуждают люди? Если мне кто-то подходит и я чувствую, что мне хорошо от советов этого духовника, значит, по моему мнению, он должен всем подходить. Я буду считать, что это эталон духовника, будьте любезны - слушайте его все. А это не так.

Например, воцерковляется интеллигент, с высшими образованиями, со своими сомнениями, борениями - конечно, ему нужен какой-то особый духовник. Не тот духовник, который окормляет, например, какую-нибудь тюрьму строгого режима. Каждой категории людей нужен человек, соответствующий им по душевному, интеллектуальному и внутреннему состоянию. Поэтому духовника нужно искать.

Люди ищут духовников, как ищут невесту, жениха. Маму мы не выбираем, Родину, начальника, детей - не выбираем. Только супругов и духовника мы можем выбирать.

- Часто говорят, что нельзя бегать по священникам, перебирать: у одного исповедовался, в следующий раз у другого, потом - у третьего. Как же тогда быть, если Вы говорите, что нужно выбирать духовника?

- Выбрать и бегать - разные вещи. Когда выбрал, нашел, успокоился и уже не бегаешь. Есть люди, которые бегают долгие годы, может быть, до скончания века будут бегать и так и не успокоятся. Тут какая-то неуспокоенность душевная: вечно все не то, вечно кажется, что «у соседа жена красивее». Такие люди обременяют себя большими сложностями. Бывает, например, так: привык человек на исповедь за советом ходить к одному священнику, а батюшка старенький. Прихожанин спросит: «Батюшка, можно карате заниматься?» А батюшка не знает, что такое карате, люди старшего возраста не знают многих современных вещей: что такое гаджет, вайфай и т.д. Он может сказать: «Не знаю, наверно, можно». Пойдешь к другому: «Я вот спросил, один священник говорит можно, а вы как скажете?» А тот заключит: «Ни в коем случае». А третий священник скажет: «Отстань от меня, ты у двоих уже спросил, что ты от третьего хочешь?»

- Может, он ищет самого выгодного для себя?

 - Возможно, ищет что повыгоднее. Часто бывает такое: люди живут в смущении от того, что получают противоположные советы от разных людей. Они выбирают то, что им нравится. Что же это за духовничество, если выбираешь из трех или пяти советов то, что тебе больше по душе? Это уже какое-то лукавство. Лукавство человеческое не хочет никого слушать, оно хочет подкрепить себя благословением. К нам приходят люди, которые не хотят зачастую тебя слушаться, они хотят, чтобы ты благословил их на то, что они уже для себя избрали и это считают благом.

Может ли духовник руководствовать, отнимая у человека всю волю? Может ли послушник быть настолько послушным, чтобы вообще не иметь своей воли, как это описывается в идеальной схеме монашеского послушания? Возможно ли это в миру? Тут много вопросов, и нужна великая осторожность. Здесь не нужно размахивать руками или шашкой в руке.

- Вы говорите: как невесту, например, так и духовника ищут. Хорошо, если это в городе, где возможно такое реализовать. А если небольшое село, где стоит один храм и служит один священник?

- Конечно, тогда человек не имеет выбора и все зависит от того, кто служит. Если служит тот, кто почему-то тебя не слышит или ты почему-то не имеешь к нему доверия, ты рискуешь всю жизнь прожить возле Церкви, через два дома, но так в нее и не зайти. Это реальная проблема. Конечно, города более роскошны по части возможности выбора. Города ужасны по степени концентрации греха и великолепны по степени раскрытия широких возможностей для интеллектуальной, духовной жизни и роста. В городах можно совершать прогулки из ада в рай в течение дня много раз туда и обратно. А в селе все по-другому, там оправданна пословица: «Каков поп, таков приход». Здесь от священника очень многое зависит: как он смог поставить себя перед людьми, что о них думает, молится ли о них, любит ли их или пытается полюбить, разговаривает ли с ними, хотят ли они с ним разговаривать о своих проблемах.

Представьте себе, что нужно иметь в душе человеку, чтобы кто-то приходил к нему и говорил с ним о себе. Психологу люди платят деньги, чтобы про себя поговорить. А здесь не надо никаких денег, ты приходишь к батюшке на беседу. Вода стекает в долину, она на горе не задерживается, надо же иметь такую глубокую душу, чтобы ручеек людских речей полился к тебе, чтобы люди захотели к тебе прийти, чтобы они не видели в тебе злорадства, осуждения. Нужно иметь много душевных качеств.

Прежде нежели уповать на вседействующую благодать Духа, нужно постараться не упустить из виду простые человеческие качества. Есть такая шутка: «Вы приняли ангельский образ, желаем не потерять образа человеческого». Вы великий духовник, будьте, пожалуйста, просто человеком. Существует дефицит простой человечности. Если человек столкнется с хамством, обидится и уйдет. Хамство, элементарная черствость, безразличие, невежество, что-то еще - проявления чисто человеческие, из-за которых можно кого-то и потерять. Духовник должен быть сначала человечным. Прежде нежели Дух Святой через него, с ним и в нем начнет благотворно действовать на вверенную ему паству, нужно, чтобы он был просто человеком, чтобы плакал с плачущими, радовался с радующимися, чтобы имел особое отношение к детям и старикам, больным и мертвым. В число людей, которых мы любим, мы должны включать усопших наших, которые тоже наша паства.

У духовника должно быть очень широкое и ясное сознание, человечная душа, сострадание к человеку. Он должен молиться Богу, чтобы Бог помогал ему, потому что человеческих сил для хорошего духовничества нет. Хочется закрыться от чужой проблемы, убежать от этой беды: «Зачем вы все это рассказываете, оставьте меня в покое, не могу слушать». Это естественная реакция любого человека на непрестанные потоки вывернутого подсознания. Где взять силы? Только у Того, Который всех терпит и все знает. Но человеком ты быть обязан.

- Не совсем вопрос по теме, но очень актуален. Как раз сейчас заговорили об усопших: так получилось, что на одном из приходов погиб мальчик одиннадцати лет. Мальчик был талантливый, активный, он пел в церковном хоре, еще где-то выступал - был образцовым подростком. В одиннадцать лет отрок Андрей погиб. Сейчас весь приход очень сильно переживает. Как же так? Многие дети задают вопрос: «Вы говорите, что Бог есть любовь, почему тогда ребенок погиб?» Что можно сказать этим людям?

- Перед трагедией, смертью нужно замолкать, опустив голову. Надо понимать, что наши утешения всегда частичны. Лучше не сказать ничего лишнего, весьма слабы слова человеческие, чтобы облегчать такие ситуации. Нужна молитва за ребенка, за его родственников. Мы читаем паремию: «Скончався вмале, исполни лета долга, угодна бо Господу душа его». То есть прожил эту меру ребенок, и забрал его Господь - очевидно, чтобы не стал он хуже, раз был такой стремящийся к идеалу. Мы не утешим этим родителей. Нужно дать человеку время подлечить рану, поплакать, повздыхать, поскорбеть, походить на кладбище. Ведь смерть не только забирает конкретного человека, но и вырывает из души оставшихся в живых если не всю, то почти всю суету, мелочи, глупость, все то, чем мы живем изо дня в день. Смерть вдруг властной рукой останавливает нас на этом пути и если кого-то забирает из жизни, то все остальное вырывает с мясом, говоря: «Вот тебе цена твоих дневных забот, стремлений и удовольствий». Родные тоже словно умирают, они как бы перешагивают одной ногой за гроб, вслед за тем, кого любят. Для них на земле уже мало что интересного остается, они больше думают о том, что там, чем о том, что здесь.

Это страшное лекарство - могучее действие смерти в мире, оно совершает хирургические операции над людьми. Опыт встречи со смертью, как ничто другое, лечит людей от суетности, глупой гордости, желания вечного земного комфорта и т.д. Это великие уроки, поэтому нам надо наплакаться, дать волю слезам, побыть в одиночестве, замолкнуть с вопросами: почему, зачем? Читай Писание. Даже на Небе не всем все понятно. Как написано в Апокалипсисе: когда открывается крышка жертвенника, души убиенных за слово Божие вопят из-под жертвенника к Богу: «Доколе Владыка Святый истинно не мстишь за кровь убитых на земле?» У них тоже есть вопрос, причем вопрос гневный: сколько можно терпеть, убивают людей за Твое Имя. Вопросы есть даже на Небе, не говоря уже о земле. И ответов на земле не хватает.

«Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав»… А в остальном будет очень тяжело человеку, люди будут плакать, задавать себе много вопросов без надежды получить ответы, если Дух Божий не положит, как голубь-мама своему птенцу, крошку на душу. Например, умерший ребенок может родителям присниться и сказать: «Не плачьте обо мне, что вы убиваетесь, мне здесь гораздо лучше. Разве вы не знаете, куда я ушел?» Такие утешения могут быть самыми разнообразными. Во время молитвы может быть какое-то веяние Божиего Духа, которое меняет человеческую душу.

Но в любом случае скорбь остается скорбью, тяжесть тяжестью, боль болью, а вера верой. Мы верим в Бога не потому, что Он конфеты раздает, а потому, что Он «Бог наш и мы людие Его». Поэтому: «Если Ты хочешь, чтобы я был здоров, - слава Тебе! Если Ты хочешь, чтобы я заболел, - все равно слава Тебе! Если Ты видишь, что я достоин наказания, - слава Тебе! Если Ты хочешь помиловать меня - трижды слава Тебе! Слава Тебе всегда!» Это то, чего не хватает любому человеку, когда посещает беда. Как говорит Господь: «Посещу жезлом беззакония их и ранами неправды их. Милость же Мою не отниму от них». То есть жезлом по ребрам и ранами по душе, но «милость Мою не отниму от них». Всякая слеза вытрется. Мы чаем «воскресения мертвых и жизни будущего века», когда все слезы вытрутся, «отбежит болезнь, печаль и воздыхание», как говорит пророк Исаия и как читается в заупокойной молитве. Все это будет, но поплакать надо.

- Вопрос телезрителя: «Преподобный Варсонофий Оптинский говорил, что страсти столь же заразительны, как заразные болезни. Может ли быть духовником человек (в сане или нет, не столь важно), который сам страдает от тех же страстей, а учит другого? Получается, что оба слепые и оба упадут в яму. И кто может взять на себя смелость сказать, что он поборол все страсти?»

- Конечно, Вы правы, «…токмо Единый Безгрешный, все Могущий и все Знающий». Учительство вменяется в обязанность если не победившему страсти, то по крайней мере успешно побеждающему и благоборющемуся. Но если мы до конца логически проведем эту мысль и признаем, что до тех пор, пока у нас нет бесстрастных учителей, нам не нужно никого ничему учить, тогда мы впадем в большую печаль. Мне кажется, что многие печали нашей отечественной истории рождены именно из-за того, что мы завышали требования к тем, кто учит, и не понимали очень простую вещь, что грешник грешника тоже может учить.

Страсти передаются, страстями заражают друг друга - это правда, но одно дело глубокая связь душ при духовном руководстве, а другое дело церковное учительство. Многим надо десять заповедей выучить, «Отче наш» разъяснить, «Символ веры» растолковать - это важно, без этого душа погибает от духовного голода, и здесь уже не нужно ждать абсолютной святости от проповедника, он должен учить, обязательно должен учить. Если учение пересохнет и замолкнет, то замолкнет всякое доброделание. Как правило, ничего доброго не делают там, где не говорят ни о чем добром, и заповеди Евангелия не исполняются вообще, пренебрегаются, забываются там, где никто не проповедует Евангелие. Но здесь нужно разделить: духовничество и проповедь Евангелия - это разное.

Мы говорим о духовничестве, и Вы задаете вопрос скорее всего о духовничестве. Получается, что мы бросили тень: грешный проповедник, грешный катехизатор, грешный епископ, грешный священник. Но мы исповедуем себя: «Пришедый в мир Господь грешников спасти, от них же первый есмь аз». Учительство церковное замолкать не должно. Оно должно шириться, расти, умножаться в силе, и оно еще далеко не достигло той силы, которая бы позволила нам утешиться и обрадоваться. А вот духовничество есть нечто очень редкое, когда душа душу лечит, когда в одной душе есть Дух Святой, а в другой еще нет и душа с Духом Святым лечит душу, хотящую Духа. Это очень редкое явление, я согласен с Вами, здесь нет никакого спора. А мы все очень далеки от того, кем должны быть. Что же, будем вздыхать, плакать, если есть слезы, сокрушаться о том и стремиться, трудиться.

Ослица остановила пророка на ложном пути, ослица может заговорить и дать человеку спасительный совет: «Не ходи туда». Если бы мы умели слушать и смотреть, то птицы были бы нам старцами, и дождь с неба, и кошка, спящая на подоконнике, и собака залаявшая, и ребенок засмеявшийся были бы нам какими-то указаниями: «Это делай, это не делай». Но мы не можем, мы слепые, мы не видим ничего толком, не замечаем, к сожалению. Поэтому нам нужны люди, Богу угодно, чтобы люди учили людей.

Есть церковный рассказ об одном епископе, который служил Литургию и видел возле себя Ангелов, которых не видел никто. Он был свят по жизни. Но он добавлял в молитвы кое-что еретическое, ненужное, вредное, в силу того что был простым человеком. Однажды с ним служил некий гость, пресвитер из другого города, и сказал: «Владыко, ты добавляешь к молитвам еретические слова». Тогда епископ обратился к Ангелу:
- Он прав?
Ангел отвечает:
- Прав.
- А ты почему молчишь?
- Богу угодно, чтобы люди учили людей.

Бог хочет, чтобы мы учили друг друга, потому что был бы настоящий кошмар, если бы Ангелы каждый раз одергивали нас за руку или били по носу, говоря: «Ты ошибся, ты не туда едешь». Богу угодно, чтобы люди учили людей. И грешник может грешника учить. Это образ рая, когда за столом, накрытым всякими вкусностями, один больной человечек, с маленькими ручками, искривленной шеей, не может накормить себя, потому что ручки коротки, но может взять со стола и дать другому больному человеку. А тот больной, тоже кривой калека, своими маленькими ручонками что-то берет со стола и дает тебе. Так два калеки друг друга кормят - это и есть благодать и милость. Люди спасаются друг с другом. Но о своих грехах нужно знать и делать из этого правильные выводы.

- Все ли жизненные вопросы должны обсуждаться с духовником?

- Те, которые мучают человека. Есть вещи очевидные, которые не рождают сомнений. Что-то в жизни у человека происходит, но у него нет сомнений, как поступать, его сердце спокойно. Еще важно, какие отношения с духовником. Если духовник требует полного послушания, абсолютной открытости перед собой, что бывает чрезвычайно редко, - это часто грозит опасностями. Мы не можем скопировать свою жизнь с древних египетских отцов. Поэтому к духовнику мы обращаемся, когда есть проблема, - как к доктору. Я не сторонник такой позиции, когда человек бегает к духовнику за каждым «чихом»:
- Благословите ехать на дачу.
- Бог благословит.
- Благословите ехать на автобусе.
- Бог благословит.
- А можно не на автобусе, а на велосипеде?
- Можно на велосипеде.
- А если велосипед поломается, можно на автобус пересесть?
Это попытка всю жизнь рассчитать.

- Но есть более глобальные вопросы: работа, квартира, машина, отпуск или еще что-то.

- За благословением можно обращаться во всех случаях, которые относятся к разряду более-менее серьезных: покупки, поездки, жизненно важные решения. Они должны быть проговорены с духовником и благословлены. Здесь есть два способа поведения. Первый: я не знаю, как поступить, иду к духовнику и говорю: «Выезжать в Канаду на работу или оставаться дома? У меня проблема: жена говорит - поезжай, мать говорит - не надо ехать, совесть - не ехать. Я не знаю, как поступить». Второй: я уже все решил. Например, я еду в Сочи на две недели с женой и детьми на отдых: «Благословите, батюшка, меня в дорогу». Я не спрашиваю: можно ехать или нет. Я еду, мне не запрещается принимать решения самому, тут нет ничего грешного и проблемы нет. У меня отпуск, все здоровы, машина исправна, бензин залит, можно поехать - «Благословите».

Когда человек спрашивает обо всем подряд и сам не хочет ничего принимать на свою совесть, это неправильно. У митрополита Антония (Блума) есть такой пример: к нему приезжал митрополит Никодим, тогда еще молодой епископ Ярославский. Антоний говорит: «Владыко, Вам что налить: чай или кофе?» Тот отвечает: «Как благословите». В монашеской среде часто употребляют такой эвфемизм, привычное красивое выражение.

- Я благословлю Вам то, что Вы хотите. Вы чай хотите или кофе, а может, воды хотите попить?
- Как благословите.

Вот так не надо. Часто это ложное смиренномудрие. «Как благословите» иногда бывает лишним. Может создаться впечатление, что мы такие архипослушные: что благословят, то и сделаю. Скажут, пешком по воде идти - я и пошел «аки по суху». Не надо ничего лишнего. Все должно быть в меру и по-честному. Нужно различать, когда мы принимаем решение сами и просим благословение Божие и благословение духовника, а есть трудные ситуации, когда я вообще не могу разобраться, что делать, как дальше быть: ложиться, например, на операцию или нет, выдавать дочку за того человека или нет. Тогда нужен совет.

- Ложиться на операцию или нет - чем здесь может помочь духовник? На это есть врачи.

- Он может пожалеть вас - это одно из главных его занятий. Пожалеть, дать вам выговориться, и вы услышите себя сами. Человек не понимает сам себя до тех пор, пока кто-нибудь не начнет его слушать. Сам себе человек объяснить себя не может. Когда вы меня спросите, как я докатился до такой жизни, - я начну вам рассказывать. И вдруг сам себя услышу и пойму, клубочек размотается. Духовник - это в первую очередь «доброе ухо». Здесь нет еще ничего духовного, но здесь есть то человеческое, что позволяет Духу Святому прийти и стать между нами. То есть «я слушаю тебя, говори, я слушаю внимательно; рассказывай, что у тебя произошло». И ты начинаешь рассказывать… Очень важно спросить у человека, что он сам думает о решении. Допустим, если речь идет об операции:
- Я думаю, нужна.
- Ну что ж, тогда давай молиться Богу. Как врача звать, как готовиться, деньги есть на операцию? Давай деньги искать, давай молиться за доктора, чтобы рука не дрогнула, за тебя молиться. Поисповедуйся в своих грехах, чтобы не страшно было под нож ложиться.

Вот и пошла работа. Надо выслушать человека, дать ему возможность услышать себя. Это элементарная педагогика, которая дает возможность Духу Святому действовать между нами. И каждая проблема уникальна и немножко тупиковая. Думаешь: «Боже, что же сказать этому человеку?» Начинаешь с ним работать - и вдруг выруливаешь из темного леса…

- Это должны быть поиски, а не жесткий совет?

- Да, должен быть именно поиск. По крайней мере - для нас, простых священников, которые не духоносные, не знают все заранее. Мы читаем, как прозорливые поступали в жизни: «О, Иван Иванович пришел. Ну что, Иван Иванович, жениться собрался? А тебе на ней жениться нельзя, женишься через три года. Иди, Иван Иванович». (А видит Ивана Ивановича первый раз в жизни.) Потом так все и свершилось.

Здесь мы имеем дело с тем, чего в нас самих нет. Нет у меня прозорливости, я не знаю, как ваше имя, поэтому спрашиваю:
- Как вас зовут?
- Иван Иванович.
- Зачем вы пришли?
- Жениться хочу.

Я должен с ним разговаривать, узнать, что и как. Задача простых священников – педагогическая внимательность, терпеливое выслушивание, не навредить какими-то резкими благословениями, помолиться Богу за человека как можешь, как умеешь. Все из нас по-разному умеют молиться.

- Многие наши прихожане хотят жесткого совета: либо да, либо нет. С другой стороны, даже священники говорят, что если духовник навязывает тебе свою волю, то нужно бежать от такого духовника.

- Опасно, конечно, вдруг он свое, человеческое, скажет. Даже находясь возле преподобного Серафима Саровского, можно было обжечься о его ошибку, потому что он сам говорил, что ошибается иногда. А тут, в XXI веке, какой-то почтенный протоиерей, например, у которого голова забита тысячами дел на приходе, должен вам безошибочно отвечать, будто он должен ясным умом как орел летать под небесами и на все вопросы знать ответы. Нет, конечно.

Не надо играть в духовничество. Надо быть элементарно честным и состраждущим, сопереживающим о человеке. И быть очень осторожным. Можно что-то сказать мимоходом, а человек вдруг принял это как руководство к действию и повредился. Поэтому баловаться в духовничество нельзя, надо знать свою меру и сказать: «Знаешь, милый мой, я духовник-то весьма относительный. Давай-ка мы подумаем с тобой. Попробуем эту проблему рассмотреть с разных сторон, придется потерпеть, помолиться раз, другой, подождать, присмотреться».

Это очень простые вещи, но очень важные. Именно их-то и не хватает. Хочется, чтобы всё сразу: человек с благодатью ушел, унес с собой благословение - и у него все сразу стало хорошо. Но так не может быть с миллионами людей, в миллионной пастве.

Например: «Я в монашество хочу идти». - «Иди в монашество». А ты его первый раз видишь. Надо иметь зрение души от Бога, чтобы раздавать такие благословения. Надо бояться давать людям благословения.

- Вопрос телезрительницы: «У нас очень хороший батюшка на приходе, но он далеко от нас - 18 километров. У меня есть его телефон. Я обратилась к нему с вопросом о духовничестве, он не отказал. Можно ли, когда есть очень существенный духовный вопрос, позвонить ему? Какой у батюшек распорядок дня и когда его можно побеспокоить?»

- У каждого батюшки, конечно, свой распорядок дня. Это зависит от здоровья, количества детей, от других попутных занятий. Конечно, в крайних случаях, если священник дал Вам свой телефон и не отказал в духовном руководстве, то при насущной потребности, не отвлекаясь на мелочи, Вы можете звонить и спрашивать совета, как поступить. Но при этом перед звонком четко сформулируйте мысли: у меня такой вот вопрос, как Вы посоветуете? Обычно не хватает простого вопроса: «Как посоветуете?» Не «как благословите», а «как посоветуете, что бы Вы мне сказали?» Поздно ночью звонить не стоит, кроме какого-то аврала, можно звонить в течение дня.

- Есть такое выражение: «Послушание выше поста и молитвы». Как его воспринимать?

- Хорошее выражение, которое можно назвать «монастырским фольклором», - в Писании этого нет. Однако можно и неправильно его понять. Например, представим себе обитель, больше похожую на трудовой лагерь, чем на монастырь: множество людей, которые не ходят на службы Божии, а только работают, работают и работают. Человек не может все время работать. Он должен работать, молиться, отдыхать. А ему говорят: «Послушание превыше поста и молитвы», - здесь можно перегнуть палку. Это монашеское определение, в миру трудно пристроить эту присказку.

А в монастыре при богомудром игумене, который переживает о духовном состоянии своих пасомых и не является властным человеком, стремящимся перво-наперво доказать свое, это выражение будет к месту - если для игумена главное, чтобы монахи, ему Богом вверенные, вели духовную жизнь, чтобы они были монахами, у которых есть время для молитвы, келейного правила, чтения духовной литературы. Если игумен видит целью духовный рост своих духовных детей, то он поставит все на свои места: они будут трудиться, слушаться игумена и молиться. Но если он волюнтарист и хочет, чтобы было все только по его воле, тогда он при помощи этой поговорки может загнать людей. Монахи будут скорбеть, страдать, жаловаться, а то и разбегаться.

- Вопрос относительно семейной жизни: хорошо или плохо, когда у супругов разные духовники, которые имеют разные мнения?

- Это очень плохо, просто кошмарно. Жене духовник говорит одно, мужу - другое, ничего хуже не придумаешь для семейной жизни. Нужно в каком-то смысле иметь в лице старца жену или мужа: жена должна своего мужа слушаться, советоваться с ним, тогда он будет заменять ей старца; а муж должен слушаться жену. Жена сердцем почувствует и скажет: «Не ходи туда, не дружи с этим человеком, не берись за эту работу, не лезь в эту компанию». И муж может слышать в этом голос любящего человека, доверять ей, и жена может быть для мужа предохранителем, голосом совести.

А духовник должен быть один на семью. Муж и жена - одна плоть. Не может у правой руки быть один духовник, а у левой - другой, у правого глаза один духовник, а у левого - другой. Муж и жена - одно тело, один разум, совесть и воля.

- Вот житейский пример: супруг решил открыть свое дело, было уже практически все готово. Супруга послала его к одному из так называемых старцев в монастырь: «Тебе отец Сергий скажет все, что он по этому поводу думает». Отец Сергий ему говорит: «Нет, ты этого не делай, возвращайся на старую работу». Человек теперь в полной панике.

- Эти ошибки рождаются от благочестия. Человек хочет, чтобы все было хорошо, а получается часто непонятно что. Поэтому я говорю, что у нас есть дефицит советования, совместного размышления. Не надо ехать к тому, кого ты не знаешь совсем, чтобы брать у него категорическое «да» или «нет» на то, от чего зависит жизнь. Надо ехать к тому, кому ты доверяешь, когда готов исполнить все, что он тебе скажет. Иначе все получается странно: построил дом, крышу уже пора крыть, а тут говорят: «Нет, крышу не крой, пусть так стоит». Что это такое? Людей жалко. Можно хорошее сделать нехорошим - от избытка ревности, неразумия, поспешности, отсутствия осмысленности в поступках. Поэтому жена может заставить мужа ехать к какому-то святому батюшке, но муж должен понимать, куда он едет, зачем.

Старец - не Айболит, к которому «приходи лечиться и корова и волчица». Так не бывает. Надо чтобы он принял человека к сердцу своему, взял его душу в свою душу, отдал ему тепло души и развязал какой-то узелочек в его сердце. Поэтому нам нужно не просто разрешение на строительство магазина, а нужно узелки в сердце развязывать, потому что мы все в узлы завязаны. Это есть старчество, духовничество - узелки в сердце развязывать.

Ведущий: Сергей Юргин
Расшифровка: Людмила Кедысь