Душеполезное чтение

ИГУМЕН ИСАИЯ

Из воспоминаний Архимандрита Аввакума (Давиденко)

Игумен Исаия (Коровай)

Почаевский опыт молитвы

Отец Исаия (10 июня 1926  — 6 марта 2011) мало жил в Почаевской лавре. Он приезжал, жил какое то время и уезжал. Но сила его притягательного духовного магнетизма, если можно так вообще сказать, была такова, что каждый его приезд был событием в монастыре, особенно в среде нас, послушников, жаждущих подвигов и молитвы.

И вот, в мои дни послушания в Почаевской лавре (я там, в Почаеве, не столько помогал, сколько мешал!), я припоминаю несколько его приездов.

Послушник Игорь Житомирский мне однажды сообщил новость. В Лавру приехал игумен Исаия, подвизавшийся на Кавказе, самый сильный старец последнего времени, учащий умному деланию Иисусовой молитвы. Старец России, Грузии, Белоруссии и уж тем более Украины. В общем, старец всей Православной Руси и даже Грузии. Он остановился у своего духовного чада, помощника эконома, иеромонаха Николая (сегодня живет и подвизается в горах Кавказа).

Это событие тогда вызвало среди нас, послушников, необычайный живой интерес. Оживление, живую волну стремления к подвигу духовному. Ведь как мы жили в Лавре? Просто трудились, несли послушания в меру своих сил, и никто никому не был нужен. Никто никем не интересовался и не занимался. Вот, было богослужение, было послушание, работы, ну, довольно-таки приличная сытная трапеза и все. Но человек, пришедший за духовным, хочет чего то большего, стремится к этому духовному.

И вот, с уха на ухо было объявлено (мобильных телефонов тогда еще не было), что вечером после правила (это по времени где-то после десяти часов) отец Исаия в Успенском соборе будет обучать молитве Иисусовой, приемам умного делания. Мы заинтересованно откликнулись на весть. Итак, начались наши ночные «студии», если можно так назвать, о молитве «Иисусовой» в Успенском соборе. Как образно выражался отец Исаия, на четках «тянули «Пятисотницу».

А КАКИЕ БЫЛИ ПРЕКРАСНЫЕ МОЛИТВЕННЫЕ ОБЩЕНИЯ С ИСАИЕЙ!

Вот незабываемые моменты. Ночная торжественная тишина огромного Успенского собора. Там, впереди, на левом клиросе, горит свет и дежурный послушник читает ночную Псалтирь. Тогда в основном пожилые послушники этим делом занимались, сторожили в соборе и читали Псалтирь. А в правом приделе собирались мы, в основном, молодые послушники. Кто-то один вполуслуха, вполголоса читает молитву. А мы, остальные, все вместе кланяемся. Кажется, на каждую молитву земной поклон, или поясные, а на большом узелке четок – земной, уже не помню… Кто из нас помнит, поправьте меня…

Там, помню, была не только молитва Иисусова. Но добавлялись также и Богородице: «Пресвятая Богородице спаси нас!» И также Ангелу Хранителю… Вдохновение, преподнесение духа в нас было необычайное.

Расходились и беседовали. Игумен Исаия идет в тесном кругу послушников которые, буквально засыпают его вопросами.

Чем интересен был его метод? Я, сельский хлопей, мало что «тямлящий» в сей сложной практике молитвы, мало что понял. Но огромный положительный момент заключался в том, что его обучения сопровождались наставлениями, краткими примерами как из жизни подвижников давних времен, так и нашей недавней советской истории. Он был в высочайшей степени бесхитростен, доступен, откровенен и открыт. И вместе с тем в нем чувствовалась какая-то могучая богатырская сила.

Молитва Иисусова, деятельная и умная

Батюшка Исаия практиковал деятельную Иисусову молитву, помню, с поклонами… Также требовал произносить имя Иисусово с особым благоговением, даже с каким-то чуть чувственным, я бы сказал, преподнесенным придыханием, даже растяжкой гласных звуков – «Иисуусее!» Высочайшая степень благоговения! Но, тем не менее, это было нам настолько интересно, что мы собирались после трудового дня, богослужений и положенного лаврского Правила. Подходил и благочинный архимандрит Алипий (Шинкарук), внимательно слушал и (странно для нас, послушников, – начальствующий в монастыре вместе с нами поклоняется) сам благочинный сзади тоже поклоны бил.

Человек, учил Исаия, достигший совершенства в молитве Иисусовой, ощущает сладость в сердце. Это состояние предвкушения райского блаженства на земле. Кто достигнет этого совершенства – счастлив, и ему уже ничего не страшно. Но, необходимо много потрудиться.

Первые признаки, что человек восходит в степень совершенства, во «Святая Святых» молитвы, — появляющееся тепло, даже жар на сердце, потом, минута за минутой, расходящийся в груди, затем постепенно распространяющийся на живот и на все тело. Так что творящий молитву может стоять на морозе и не чувствовать холода. Он – человек в Огненном Столпе покрова Господа Иисуса Христа и его Пречистой Матери. Но, к этим чувственным проявлениям надо относиться осторожно, испытывать их в открытии помыслов старцу. Дабы диавол не совершил подмену. Может и такое быть – вместо совершенной молитвы впасть в состояние прелести. Итак, духовное бодрствование!

Путь к совершенной молитве, не только сладостный, но и скользкий. И здесь имеются свои подводные камни и рифы. О них необходимо опытно знать. Во избежание умопомешательства, Исаия требовал читать молитву вслух. В уме, говорил, — нельзя! Нельзя ни в коем случае! Чтение в уме, в себе, может привести к повреждению ума. У нас в Лавре были живые примеры умопомошательства — иеродиакон Киприан и Иов. Иов дочитался, как рассказывали, вернее «дотворился» Иисусовой молитвы до того, что начал выходить утром к воротам обители или даже за ворота на восход солнца навстречу Иисусу Христу.

Но, я думаю, не молитва этому была виной, а природная склонность человека к этому заболеванию. В миру много людей не молятся, но все равно психически заболевают. Это общий удел всех нас, детей Адамовых. «Жизнь есть не рай, но изгнание из рая!» Тоже святоотеческое выражение игумена Исаии. Я это от него впервые услышал.

В общем, теперь я уже читаю и понимаю, что ничего нового отец Исаия нам не говорил. Все его дельные наставления – опыт Афонского исихастского монашества в лучших, совершенных и достойнейших его формах, восходящий к святителю Григорию Паламе. Но, заслуга игумена Исаии в том, что он открыл и донес до нас, до наших сердец его первым. И за это земно кланяемся мы ему…

Бесы искушают. Ночное происшествие

Вот в одну из таких ночей упражняемся мы в умном делании, в том же таки большом Успенском соборе. А тогда, в 1979 году, в Успенском соборе шла реставрация и центральный неф собора был зашит лесами. Ну, творим молитву Иисусову, бьем поклоны, а в ту ночь погода какая-то выдалась ветреная, бурная. Слышно ветер просто-таки переходит в шквал. Как вдруг, начался стук на лесах, в самом соборе, как будто ремонтники реставраторы там. Чу, что такое?! Там наверху никого не могло быть по определению: темно, ночь. Какие работы? Как вдруг с лесов, как сорвется что-то тяжелое, грузное, тут же и грохот падающих кирпичей и битого стекла (кто слышал и такое!). Да все это как посыплется с грохотом на пол… мы всполошились. Особенно я, несмелый, впечатлительный, отличавшийся особой боязнью. Гипноз страха обуял меня и стал нагнетаться от секунды в секунду…

Но тут раздается спокойный, ровный голос Исаии: «Не обращайте внимания. Это бесы искушают и отвлекают вас от молитвы!» Мы будто протрезвели, упокоились и продолжали дальше. Хотя какой-то животный страх все же присутствовал. Не отступал.

Послушник, читавший псалтирь на левом клиросе, должен был все это, как и мы, слышать. Спросили у него, но, странно чудо, он ничего не слышал!

По окончании не спешили разойтись. Все были ошарашены случившимся. Думали, думали, слово за слово, в конце концов, хоть и были уже уставшие, но спохватились и полезли на леса проверять. Облазили все закутки, ища, то что упало, светили фонариками, искали, Игорь, держась за трос, натянутый над самым верхним карнизом (а карниз образует такой выступ, что можно пройти) обошел вокруг по периметру, но так ничего и не обнаружили. Никаких обвалившихся кирпичей, никакого стекла. То было наверное банальное бесовское наваждение и не более.

Поход к гипнотизеру

Отец Исаия рассказывал, что когда он учился в Киевской Духовной семинарии, еще до ее второго закрытия, то в Киев приехал с сеансами знаменитый гипнотизер. Может быть, тот самый Вольф Мессинг. В 50-е, он будучи другом Сталина широко гастролировал по Союзу. Но точно не берусь утверждать.

- И вот, — рассказывает далее отец Исаия, — нас семь человек семинаристов, как тоже будущих работников духа, решили пойти на сеанс гипноза и посмотреть на его практическое осуществление и применение. Нам, молодым верующим людям это было очень и очень интересно. Мы гипноз отождествляли ни мало, ни много, а с игрой духов, с темной бесовской силой. Мы решили устроить свой эксперимент. Пошли, купили билеты, зашли в зал и тихонько сели. Условились, что во время работы гипнотизера будем читать молитву Иисусову:

ГОСПОДИ, ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ, ПОМИЛУЙ МЯ ГРЕШНОГО!

Сидим тихо, читаем про себя эту молитву. В начале сеанса страшновато было. Но мы недоучли одного: гипнотизер этот был сильный, но у него было свое правило: он желал работать только с теми людьми, с той публикой, которая желала с ним сотрудничать, работать. Он в самом начале сеанса опытно ощутил или учуял, какие-то невосприимчивые межпсихологические волны, даже противостоящие общей атмосфере зала. Он вычислил нас и честно сказал: «Молодые люди, сидящие в таком-то и таком ряду, я прошу вас покинуть зал. Сдайте билеты, пусть вам возвратят деньги, но, пожалуйста, оставьте зал».

Ну, что делать? Мы встали, сдали билеты, вышли и больше на такие представления и сеансы не ходили. Но наш опыт лишний раз уверил нас и наглядно подтвердил силу призывания имени Иисусового. Силу произнесения Божьего имени.

Еще, помню говорил Исаия и такое… Наши духовные опыты в различении и постижении духов можно проверять с помощью святой воды: как проверить настоящего бесноватого от притворщиков, которые просто отпускаются? А ведь есть среди больных и бесноватых и такие! И есть много: беснование и кликушество, как образ жизни, образ бытования. Три стакана с водой, один из которых с агиасмой, можно и четыре и семь для усложнения эксперимента. Настоящий бесноватый ни за что не станет пить святую воду, дух сразу учует, в каком она стакане.

Иноки на морском дне

Рассказывал нам Исаия и о новомучениках, Новоафонских монахах. Водолазы, погружающиеся в море, видели странное и страшное видение: посмертно стоящих в глубине морской и молящихся иноков…

Трагедия разыгралась близ Нового Афона в 1920-е годы. Тогда сотрудники НКВД затопили баржу, на которой из Сухуми в Новороссийск переправлялись 150 монахов. Она, баржа, в море была взорвана.

Возле берегов Абхазии до сих пор лежит на дне  та затопленная баржа со 150 монахами. Их обманом погрузили на баржу, сказав, что вывезут их в место, где они свободно будут продолжать свой образ жизни, и никто их не тронет… Баржу взорвали и затопили. И это делалось руками русских, польстившихся на лозунг — грабь награбленное и мы старый мир разрушим до основанья. В связи с этим событием в среде верующих распространилось страшное, но и возвышенно прекрасное по своей сути предание.

Это свидетельство водолазов о продолжающих свою молитву иноках произвело на меня, забитого деревенского парня, глубокое впечатление. Сегодня, в рассказах отца Рафаила Берестова, мы слышим то же самое, якобы снаряжаются экспедиции водолазов на поиски баржи, но пока безуспешно.

Наградной крест Грузинского Патриарха

Патриарх грузинский Давид, правивший Грузией перед Илией, наградил странника Исаию личным именным крестом. Некоторые Кавказские священники донесли Патриарху о том, что некий странствующе-бродячий монах по имени Исаия ходит от села к селу, крестит, отпевает, и как он вообще смеет. Патриарх вызвал Исаию к себе и предъявил обвинения от собратий священников.

Как вспоминал отец Исаия: я шел к патриарху и боялся. Что скажет святейший и какой суд вынесет на выдвинутые мне обвинения?

И вот у патриарха. Странствующий батюшка Исаия рассказал и на карте указал, в каких труднодоступных селах он бывает. Туда, где по пять и десять лет не ступает нога священника. Патриарх слушал, слушал, думал. В конце беседы, все понял. Вдруг резко встал, снял с себя крест, одел на Исаию, сказав: «Иди, и как прежде, благовествуй Царство Божие! И никого не бойся впредь! И кто будет к тебе приставать, ты сразу покажи – крест грузинского патриарха».

Я видел тот крест: крест без распятия. Такой себе полиставрий – наперсный крест, внутри которого на голубой эмали тоже, в свою очередь, изображены маленькие равноконечные кресты.

Солидарность с игуменом Апеллием

Был у нас в Почаеве борец с телевизорами – отец Апеллий (Станкевич). Так Исаия был полностью солидарен с ним! И вот почему…

Коллективное сознание верующих людей, противостоящее цивилизационному «зверю», рождало от недр своих грозные открытия о сатанизме телевизора. И не потому (мое частное мнение), что телевизор, компьютеры и прочая мультимедия сами по себе бесовские, но потому, что отвлекают верующего, а уж тем более монаха, от молитвы. Слышал по сему поводу я от игумена Исаии и такой рассказ, произведший на меня впечатление. Итак, ясней и короче…

Отец Исаия, подвизавшийся на Кавказе и вторивший отцу Апеллию в неприятии телевизоров, распознал в устройстве телеприемника древний магически колдовской ритуал приглашения «духов» ясновидения в свой дом. Какие это «духи», читающий да уразумеет. Раз на Кавказе он присутствовал на одном ритуале, очень и очень похожем на «духовный телеприемник». Исаия молитвой и крестом остановил тот телекинез.

Ритуал был таков: в кусок воска вминался конец шпагата (или другой какой-либо не толстой веревки, или даже нитки) и все это помещалось в бутылку квадратную (обязательно) и прозрачную, кварта раньше была такая, с наговоренной и залитой туда заранее водой, свободный конец нитки-шпагата выводится через печной дымоход в трубу-дымарь аж на удицу и привязывался к ветке святой вербы вертикально. Бутылка же сама устанавливается в устье печи, напротив горящего пламени. С помощью магических заклинаний чаровники приглашали духов пещных и видели в играющем пламени преломляющемся сквозь стекло и воду квадратной бутылки то устрашающие, то благоприятные образы как прошлого, так и будущего, желанные иль не желанные, что только может вспыхнуть и вырисоваться в нашем сознании.

Я вспомнил. Такое практиковала у меня под Кременчугом, в селе Солоница, знаменитая Кременчугская Мотрона, ведьма, прорицательница и знахарка, смотря на пламя печи, сквозь стекло квадратной бутылки (у нее тоже такая была), она прорицала будущее, как настоящее. Дух Божий, ангельский, или кто-то из святых через такой ритуал никогда не откроется. Там открываются совсем иные духи, духи — бесовские.

Факт. Наш народ очень склонный к магии, к магическим колдовским ритуалам, к зависимости от них. Если проследить пытливым умом, весь этот магически-колдовской ритуал, то можно увидеть в нем упрощенную схему устройства телеприемника телевизора: шпагат-нить выводящаяся чрез печную тягу на улицу ничто иное, как ТV—антенна, квадратная бутылка кварта — стеклянный кинескоп, пламя в печи — нагревательная испускающая пучек света электронная лампа. Поразительное сходство! Здесь нечего сказать, что есть, то есть. И если мы сегодня ясно слышим и говорим о компьютерной зависимости, о ее пагубных последствиях для человеческого общения, работы, семьи, если говорим о том, что она даже лечится, то впору задуматься о кознях диавольских. Лукавый использует технологии для одурманивания нас, живых людей.

Сегодня понимаешь, что старцы Апеллий и Исаия не так уж однозначно были и не правы и отсталы в своих суждениях. В их борбье с «цивилизационным Зверем», была, как говорится, зернистая мысль. Человече бодрствуй и не попадись в зависимость!

Запрет на молитвы в соборе

Не все братия относились положительно к деятельности странника Исаии. В Лавре между братией велись споры и причем иногда споры ожесточенные о его практике молитвы. За это его не очень любило церковное начальство, да и свои безвольные, безынициативные, неталантливые собратья монахи тоже не очень жаловали. Ну, такова реальная наша жизнь. Всегда борьба, азарт, противостояние и победа! Кто достиг.

Я не раз читал в житиях святых о спадающей с плеч мантии, как о лишении монаха духовного покрова и благодати. Нечто подобное случилось и у нас в Лавре. Это случилось, видимо, в посту, так как раньше почаевские монахи только в Великий Пост все одевали мантии, а так во все остальные дни года носили просто рясу и камилавку. Надевает мантию на богослужениях только служащий иеромонах — седмичный.

И вот, монах стал распространяться негативно, в том смысле, что, мол, надо читать Псалтирь, а не какую-то молитву, от которой, как есть случаи, некоторые повреждаются умом: «Понимаешь? Из имени сделали идола и поклоняются и обожествляют имя, а не Бога!» Таким образом, похулил имя Христово: вдруг, то ли совпадение, то ли случай, то ли действительное наказание Божие, защелка с пуговицей разорвалась и мантия сама с плеч спала. Но, это из рассказов послушников, я лично этого не видел.

Новый благочинный запретил проводить молитвы в соборе. Имени его я не называю, так как он еще жив. Исаия, как услыхал об этом запрете, а горяч был, и сказал в сердцах: «эх взять бы этого благочинного в руки, да встряхнуть хорошенько!» А Исаия силен в руках был. И сам по себе человек был мощный, крепкий.

После запрета на практику молитвы Иисусовой мы стали собираться в келии иеромонаха Николая, помощника эконома. Ну, там уже никто нам запретить молитву не мог. Что-то я помню пару раз (они куда-то уезжали) ночевал в той келии.

Отец Исаия очень мало спал. Говорили, что временами он спал два часа в сутки. Я подходил и присоединялся к молитве, продолжающейся до трех часов ночи. Но, ленивый я и немогущий. Какое-то время бодрствовал, какое-то засыпал и отпадал, уходя к себе в келию спать. Так было.

Отец Николай, помощник эконома отца Питирима (ныне митрополит Николаевский) за день на экономии набегается, ночью в месте со своим духовным отцом Исаией молится. Бодрствует. Но силы уходят, сон берет свое. Читает, читает, замедляется, бух на книгу и уснул! Тогда Исаия берет книгу и сам читает. Он читал, помню, очень быстро.

Вот, не помню, ходил ли батюшка Исаия в трапезную. Может, и приходил, но редко. У него был свой образ еды и пощения.

Старчество

Младостарчество, или старчество с негативными духовными последствиями было проблемой Церкви всегда. Тогда, в 80-е годы, такого термина, как младостарчество, мы еще не знали. Но, самую точную формулировку уже и тогда дал отец Исаия.

В разговорах о старчестве игумен Исаия говаривал так: теперь, в нынешнее время, повелись не старцы, а «старцi» (с украинским ударением, меняющим весь смысл слова).

Встреча в Киевской Лавре

Последний раз я видел Исаию в 1988 году в первые месяцы открытия Киево-Печерской Лавры. Радостные дни открытия. Блаженное состояние духа. У всех верующих киевлян и приезжих богомольцев было преподнесенное настроение. Первые службы, а то было летнее время, тепло, происходили под открытой аркадой Рождество-Богородичной церкви (теперь там устроено кафе для паломников). Он как раз служил, то ли седмичным был…

Самая последняя весть

Иеромонах Иларион и иеродиакон Василий, насельники Мгарского Спасо-Преображенского монастыря, воспоминают:

«Так вот поехали мы из Мгаря к Исаии учиться Иисусовой молитве. Долго добирались. Деревня Зимовеньки. Глухомань страшная. Уже прибыли в село вечером. Совершенно стало темно. Долго спрашивали по дворам, стучались – никто не открывал. В селе люди ночью боятся открывать. Насилу нам в одиннадцатом часу вечера подсказала какая-то смелая русская бабка, где монастырь и где живет «поп Исаия».

Вышел дед в фуфайке и шапке. Долго говорил, расспрашивал зачем приехали и, в конце концов, поняв что за люди, открылся, что он и есть игумен Исаия. Зашли, поздно ужинали, ели гречневую кашу. Уже утром отец Исаия занялся с приезжими и давал необходимые советы к духовному руководству и, опять же таки, по молитве Иисусовой.

Все дневные беседы закончились обучением: ночной практикой бодрствования на молитве Иисусовой. Утром Мгарские монахи, получив благословение, уехали, и уже в монастыре рассказывали о незабываемой молитвенной ночи.

Портрет игумена Исаии

Сильный, инициативный и независимый в духовном смысле человек. Он был очень живой, импульсивный, с вулканическим, кипучим, страстным характером (Парадокс!) и, в свою очередь, учивший созерцательной умной молитве, почти безмолвию — исихии.

И еще. Отец Исаия был очень красивой наружности, в 70-е годы седина уже густо пробивавшаяся в его волосах и бороде, с трудом скрывала очень и очень красивую природную внешность. И сам он живой, общительный, неравнодушный. Я помню, видел его фото в покровском монастыре Киева — в алтаре у жертвенника он вынимает из просфоры частицы на проскомидии. Лучшее фото, какое я видел когда-либо в жизни! Лицо, то ли от фотокамеры, то ли осиянное лучом Божества (видимо то и другое), живое, ясное, просветленное, одухотворенное. Как лицо Ангела! Дорогие мои, читающие эту повесть о старце Исаии. У кого есть (сохранилось) это фото, огромная просьба к Вам, перешлите его мне. Ведь я точно знаю – оно было не в одном экземпляре!

Очень хорошо разбирался в народной терапии: в лекарственных препаратах, травах, мазях, настойках. Всегда оказывал дельную помощь вопрошающим и требующим таковой.

Одна интересная особенность. В келии, в которой он жил у своего духовного чада иеромонаха Николая, у него стоял неповторимый аромат, но не духов, духами он не пользовался, а именно масел. Я видел у него эти флакончики с эфирными маслами. Розовое и лавандовое в смеси составляют аромат мира…

Раз пришлось мне с ним ехать в Киев. Спортивные штаны, заправленные в носки, короткий подрясник, скуфия и плащ – вот таков его был всегдашний походной прикид, странника и путника земли.

Таковым он и останется в моей памяти навседа…

***

P.S. В странствующем схиархимандрите Исаии сомкнулся и тут же разрешился, неразрешимый, казалось бы, узел Православной антиномии (противоречия), из которой сомнением совести, долгим мучительным размышлением, страданием и выкресывается искра молнии духовной жизни Церкви. С одной стороны послушание священноначалию, и подчиненные монашествующие как крепостные. А с другой стороны: поэзия духа человеческого, мечта о духовной независимости от кого бы то ни было, монашеская свобода с ее неучастием в делах и зле мира. Между этими противоположностями, можно сказать полюсами и искрится неуловимая световая «нить-молния» духовной жизни Православия.

Схиархимандрит Исаия разрешил самым радикальным способом сию антиномию. Он может по праву сказать вместе с украинским философом Сковородой: «Мир ловил меня, но не поймал!»

Архимандрит Аввакум (Давиденко)

Православие и мир