Статьи - Церковь и Общество

Ревность по схеме или Гипотеза о мотивации обличителей

Почти тридцать лет назад, когда я первый год работал в школе учителем математики, был у меня случай. Я должен был начать с четвероклассниками тему дробных чисел, и дал им задачку, наводящую на мысль, что целых чисел для жизни недостаточно: «Расстояние между двумя городами 400 километров. Из них одновременно навстречу друг другу выехали два поезда, у одного скорость 50 км/ч, у другого — 60 км/ч. Спустя какое время они встретятся?»

Дети сидят, решают, сопят. И вдруг тянет руку очень тихий мальчик Миша. Поднимаю его, он встает — весь такой напрягшийся, бледный, и звенящим голосом произносит:

— Поезда не могут ходить с такими скоростями!

— Почему? — спрашиваю я.

— Потому что 50 плюс 60 будет 110, а 400 на 110 не делится!

Встал человек за правду. На всё готов был пойти — на двойку, на запись в дневник, на вызов родителей... но за истину можно и пострадать!

Этот случай часто мне вспоминается, когда в интернете люди вновь и вновь начинают бороться за чистоту православной веры: обличают экуменизм и теорию эволюции, анафематствуют священников, чьи взгляды им кажутся недостаточно ортодоксальными, объявляют вредительством против Церкви любые реальные или мнимые богословские ошибки. Иногда таких людей совсем уж заносит и они, например, в годовщину убийства протоиерея Александра Меня высказывают радость, что его убили: не то бы этот обновленец-либерал расколол нам Церковь...

Проше всего объяснить мотивацию таких людей банальной злобой и жестокостью. То есть, нападая на «неправильных православных», они на самом деле тешат свою гордыню, дают «законный» выход своей природной агрессивности, пользуются возможностью безнаказанно кого-то оскорбить, унизить. Просто они научились великолепно обманывать себя, называя злобу «праведным гневом», превозношение — «ревностью по Господу», а садистское удовольствие от чужой боли — «борьбой за истину».

Такое объяснение кажется мне очень поверхностным. Да, конечно, разные встречаются экземпляры, бывают и злобные садюги, изображающие из себя святых праведников. Но я думаю, что большинство «обличителей» не таково. В чисто человеческом плане это, скорее всего, очень хорошие люди, вовсе не людоеды какие-то. Но есть одна серьезная проблема.

У этих людей так устроено мышление, что им всегда нужна четкая, однозначная, логичная схема. Везде — в межличностных отношениях, в своей профессиональной сфере, в науке... и в религии тоже. Эта схема вызывает у них эстетический восторг, они ощущают ее красоту. И готовы встать за красоту горой. Всё, что в схему не вписывается, причиняет им душевную боль — и, как правило, вызывает агрессию.

Я почему это знаю? Да потому что сам такой. Во всяком случае, был таким в детстве и юности, и очень хорошо помню свои ощущения. Тогда меня интересовали точные науки, и я глубоко переживал малейшие отклонения от того, что представлялось мне незыблемой истиной. Например, лет в тринадцать я прочитал в журнале «Техника-молодежи» статью о математическом понятии фракталь — это такие фигуры на плоскости, чья размерность, однако же, не является целым числом. Очень тогда мучился, очень переживал, очень злился на автора статьи. Чуть позже я безумно страдал от мнения, будто кривизна пространства во Вселенной такова, что она, Вселенная, замкнута. Буря эмоций была! И конечно, все эти «подрывные» точки зрения я считал опасной чушью, лженаукой... словом, тем, с чем просто необходимо бороться!

А еще раньше — лет в десять-одиннадцать — похожая внутренняя духовная брань у меня была на тему социализма. Я узнал, что не всё ладно в датском королевстве... что у нас в СССР были репрессии, что не все страны «соцлагеря» на одно лицо — Югославия, к примеру. Как же это меня мучило! Как ломало сияющую схему всеобщего единства! Хуже зубной боли!

Рискну предположить, что и с нашими «охранителями-обличителями» происходит нечто подобное. Люди уверовали в Бога — совершенно искренне, без всякого притворства! — начали жить церковной жизнью, читать духовную литературу. Знания, почерпнутые из этих книг и брошюр, укладывались у них в голове, соединялись с вынесенными из детства представлениями. И постепенно у них возникла четкая, ясная, всё объясняющая схема. Эту схему — красивую, логичную! — они полюбили, прикипели к ней сердцем. Эту схему они считают Истиной.

Наиболее умные из них, конечно, понимают, что схема и Истина — вещи разные, что Бог бесконечно глубже любых наших «догматических богословий». Но, понимая это умом, сердцем все равно отождествляют Истину и схему.

Схема, кстати, у каждого своя. У кого-то совсем простенькая (как, например, у американских фундаменталистов), а у кого-то сложная, интеллектуальная (например, у получивших неплохое богословское образование). Но все равно — схема. Схема, в которую не просто верят — которую любят. По отношению к которой ревнуют.

Вот так и возникает то, что сами они считают «ревностью о Боге», а на деле это ревность о схеме. Ревность — чувство очень сильное, это все мы знаем по себе. А раз так — то многие не в силах сдерживать свою ярость... вот и проклятия в адрес «еретиков-обновленцев»... или, если угодно, «замшелых ретроградов».

Это важный момент! «Ревность по схеме» — чувство, свойственное представителям самых разных позиций. Есть обличители-консерваторы, есть обличители-авангардисты. Ведь если и существует какая-то корреляция между взглядами человека и его психологическими особенностями, то очень и очень нечеткая.

Все это я говорю сейчас безотносительно к тому, правы или неправы «обличители» объективно. Совершенно не исключаю, что в каких-то случаях правота на их стороне. Вполне возможно, что имеющаяся в их головах схема ближе к Истине, чем схема их оппонентов. Речь о другом: о внутренней мотивации к обличительству. Люди выходят на тропу войны, потому что им за схему обидно. Потому что нарушен их душевный мир (так звучит лучше, чем «психологический комфорт»).

Людей понять можно. Но вот вопрос: а веру ли они столь пламенно защищают? И второй вопрос: а нужна ли Богу и Церкви такая защита? Стандартный аргумент «обличителей»: святые отцы сражались за чистоту веры, шли на муки (или — что было, то было! — прибегали к помощи светской власти в богословской полемике, то есть, проще говоря, преследовали оппонентов). Святые отцы — пример для нас! Святитель Григорий Богослов писал обличительные слова — ну и я напишу обличительный пост в ЖЖ!

Я бы на этот аргумент ответил так: братья во Христе, а вы уже успели стать святыми? Отцы не удовлетворялись сконструированными схемами — они потому и святые, что способны были непосредственно воспринимать Бога и то, что через них Бог открывал всем остальным. Их ревность по вере — это не наша ревность по схеме. Они действительно знали, почему то или иное богословское мнение губительно, они видели, как ересь искажает духовный строй человека, как и почему отдаляет его от Христа. Для них это было не теоретическими умствованиями. Отцы Церкви не красивыми схемами мерились, а свой духовный, молитвенный опыт пытались по максимуму выразить словами. И если боролись с ересями — то потому прежде всего, что людей любили, конкретных людей, которых знали, которых окормляли, и соблазненных людей им было жалко. Отсюда и вся их горячность (иногда в слишком буквальном смысле этого слова).

Но если из веков прошлых мы обратим взгляд к нынешним интернет-баталиям между православными христианами, то никакой святости не заметим. Это всегда споры между страстными людьми, защищающими ту или иную схему от посягательств.

Но как же быть, если действительно чувствуешь, будто кто-то в интернете неправ? То есть что православный твой собрат заблуждается? Или, того хуже, смущает и соблазняет других? Впрягаться ли в полемику?

Наверное, тут надо прежде всего подумать: а полезно это моей душе? Какие страсти могут вырваться наружу под благовидным предлогом «борьбы за веру»? Кроме того, еще полезно задаться вопросом: а меня ли уполномочил Господь защищать чистоту веры? Разве нет Церкви? Разве она неспособна соборно вынести свое суждения по действительно важным вопросам? А еще неплохо бы присмотреться к своей возлюбленной схеме: всё ли с ней в порядке? Достаточно ли у меня и знаний, и духовного, и просто человеческого опыта, чтобы переубеждать людей?

Четверокласснику Мише простительно считать, что поезда не могут ходить с такими скоростями. Но взрослому человеку иногда лучше думать, прежде чем говорить.

Виталий КАПЛАН