Статьи - Церковь и Общество

Великий двенадцатый год: 200 лет назад и сегодня

Празднование великого юбилея войны 1812 года совершается в обстановке новой войны с Западом. На сей раз информационной.

История повторяется. Как 200 лет тому назад на нас шла вся Европа, так и ныне на Россию, на ее Патриарха и Президента ополчилось большинство мировых средств массовой информации. С визгом и воплями они требуют немедля дать свободу "бунтующим писуньям" (приличия не позволяют мне выразиться еще более определенно), хотя, сотвори они такое на Западе, двумя годами отсидки они бы не отделались, и дали бы им гораздо больше, и штрафы взяли бы такие, что пришлось бы выплачивать и внукам, и правнукам. Но это на Западе, а для "дикой медвежьей России" как для колониальной страны "общечеловеческие" правила и право не действуют. Двойной стандарт. Как и у Наполеона.

В Германии, Австрии и Италии он вел войну по всем правилам гуманности, но не в России, не в Испании и не в Египте, где ему было позволено все - расстреливать военнопленных, убивать заложников, жечь города с мирным населением, добивать раненых.

Что общего, казалось бы, между пятью блудливыми девчонками и их сторонниками, с одной стороны, и наполеоновскими полчищами - с другой? Многое. В 1812 году мы воевали не только с Наполеоном и с Францией, и даже не только с Европой. Мы воевали с т. н. Великой Французской (а на самом деле с общеевропейской) Революцией, со всей ее грязью, жестокостью и цинизмом. Вспомним, какие мерзости сотворили французские революционеры: зверски убивали священников, грабили монастыри, гадили в алтарях, жгли храмы, глумились над священными изображениями, а на престол Собора Парижской Богоматери возвели... голую блудницу, которая должна была символизировать... богиню Разума.

Ну чем не активисты движения "FEMEN"? Правда, их активизм стоил Франции 40 000 отрубленных голов, а всего - миллиона трупов (без наполеоновских войн). Впрочем, может быть, и намного больше. Ведь именно в революционной Франции впервые было провозглашено право женщины распоряжаться своим телом - то есть резать детей в собственном чреве, совершать узаконенное детоубийство, на чем так яростно и истерично настаивают современные феминистки (язык не поворачивается даже назвать их женщинами).

Придя в Москву в 1812 году, бывшие революционеры занимались более-менее тем же самым, что и на своей родине: били и убивали священнослужителей, грабили храмы, стреляли в иконы, оставляли в церквях лошадиный и человеческий навоз, ставили на престолы сапоги и т.д. Нельзя не подивиться благородству русских воинов, которые, придя в Париж, в ответ не только оказывали всякое уважение католическим храмам, но и с непокрытой головой стояли на мессе памяти Людовика VI.

Ну, а потом революционные карнавалы в храмах учиняли большевистские наследники Французской революции в России со всеми сопутствующими мерзостями - глумлением на Иисусом Христом и Его Пречистой Матерью, осквернением святых икон, сквернословием и богохульством. А рядом на центральных улицах городов шли демонстрации "Долой стыд!" с голыми мужиками и тетками. А также взрывы церквей, в том числе храма Христа Спасителя, и расстрелы священников. Кстати, отметим, коммунисты-троцкисты объявили войну 1812 года империалистической и в честь этого взорвали памятник на батарее Раевского и разорили могилу Багратиона.

По сути дела, "писуньи-бунтовщицы", повыставляв в свое время напоказ свои блудливые телеса, повторили в храме все карнавальные свинства своих революционных предшественников, со всеми мерзкими кощунствами над Христом, Пресвятой Богородицей, оскорблением Патриарха, глумлением над памятью воинов 1812 года. А их последователи уже спиливают кресты, разбивают иконы, угрожают Святейшему Патриарху физической расправой. Все в духе революции, в духе, пахнущем помойкой и клоакой.

К сожалению, в нас с советских времен въелась мифологема о том, что революция - это прекрасно: развевающиеся знамена, баррикады, гавроши, идущие на штурм. На самом деле революция это - кровь и грязь: шелуха от семечек на вокзалах и трупы на улицах, загаженные подъезды и шприцы на лестницах, грязь на плакатах, грязь в газетах, грязь в телевизоре, толпы беженцев и беспризорников, нищих и обманутых, сожженные деревни, разваленные заводы, оскверненные храмы. И я был искренне поражен, видя толпы весьма благополучного народа, валом валившего на Болотную площадь: неужели они все забыли и ничему не научились? Все, как в 1789 году, когда либеральные французские дворяне и буржуа дискредитировали короля и штурмовали Бастилию, а потому клали свои головы под "национальную бритву" бесштанников-санкюлотов? Все, как в феврале 1917 года, когда благосытный "креативный класс" Российской империи сам подписал себе смертный приговор, бегая по Питеру с красными знаменами и красными бантиками? Потом те, кого не зарезали и не расстреляли в Советской России, долго вспоминали безумный мартофевраль 1917-го в эмигрантских дырах и кусали локти. Те, кому посчастливилось успеть добежать до финляндской границы. Ну хорошо, 1917 год можно и забыть, но 1991-й - перед глазами. И что? Никакой памяти. И никакого инстинкта самосохранения.

И когда уважаемые деятели культуры выступали в защиту "бунтующих писуний", невольно думаешь: кто согрешил - они или родители их, что родились слепыми? Ведь этим продажным девкам не нужна никакая культура, они пришли под панковскими знаменами, чтобы ее уничтожить вместе с семьей и государством.

И когда уважаемые государственные мужи проливали слезы о несчастных "дэвушках" невольно поражаешься: неужто они не понимают, что после победы феминисток их песенка будет полностью и окончательно спета: сторонницы т. н. гендерного равенства их присутствия в политике не потерпят и не простят им "мужского шовинизма". Все как перед 1917 годом, когда либеральные следователи и прокуроры отпускали революционеров, а те, победив, "в благодарность" пускали им пулю в лоб. Не говоря уже о том, что "писуньи-бунтовщицы" объявили об атаке на символы того государства, которое кормит, поит, защищает от внешних и внутренних врагов их покровителей. Как можно так лихо пилить сук, на котором сидишь?

И когда некоторые церковные маргиналы, пардон, либералы требовали свободы кощунницам, только диву даешься: неужто им не ясно, что эти взбесившиеся люди пришли растоптать все, что свято и дорого верующему человеку, пришли уничтожить Церковь и заменить ее оккультным блудилищем, панк-перфомансом, квазирелигиозным карнавалом? И неужели эти "благодушные" любители вольностей (медовухи, блинов и отеческого пощипывания, например) не понимают, что эти девки, дорвавшись до власти, не пощадят никого, в том числе и своих благодетелей, забъют им в глотку их блины и будут топить в медовухе? Что Землячка и Сонька Золотая Ручка покажутся перед ними добрыми бабушками хотя бы потому, что не были столь развращены и изощрены? Тем более среди защитников кощунниц недавно обнаружились и профессиональные антисоветчики, бившие себя пяткой в грудь и уверявшие весь мир в своей скорби о трагедии старой России?

Откуда у нашего "креативного" класса и его околоцерковных представителей такая "тоска самоубийства"? Прямо булгаковское: "Яду мне, яду!" Или, может быть, он не "мозг нации", а нечто другое?

Читатель может улыбнуться и подумать: эк куда хватил! Да эти девчонки -лишь жалкие наймитки Березовского и ничего из себя не представляют. Частично соглашусь с этим и напомню: большевиков тоже пытались использовать и немцы, и англичане, финансировали и вели их... Потом они показали всем - и тем, и другим, и третьим. Слишком часто орудие вырывается из рук и живет своей жизнью. Как Голем - предтеча Франкенштейна. И, боюсь, ни у ученика чародея, ни даже у него самого не хватит сил вновь загнать джинна в бутылку.

И еще одна параллель к революции: диакон Сергий Баранов, снявший с себя сан в знак протеста против якобы несправедливого приговора "писуньям". Находились такие, с позволения сказать, священнослужители, которые во время французской или русской революции снимали с себя сан в знак протеста против несправедливостей старого режима. Среди них во Франции были такие темные лошадки, как бывший аббат Фуше, впоследствии голосовавший за казнь короля и ставший министром полиции при Наполеоне, и Талейран, бывший епископ Перигорский, будущий министр иностранных дел, оформлявший самые бессовестные захваты Наполеона, а потом предавший его.

Среди русских расстриг один дослужился до должности министра исповеданий гетманской Украины, но большинство пошло в активисты и чекисты. Впрочем, бывшему диакону Сергию Баранову, на днях извергнутому из сана решением епархиального суда, не дослужиться и до активиста: в епархии он был известен своим пьянством, разнузданнным поведением, пением непотребных песен и неадекватными поступками. Под запрет он попал еще в 1999 году. Кстати, он проявил не только девиантность в поведении, но и бездарность, допустив в своем обращении грубый плагиат. Вот каковы защитники "бешеных писуний"!

И, однако, эти уродливые гримасы не искажают подлинного лика России. Русский народ своим сердцем понимает, где правда, и будет защищать ее. Большинство русских людей с омерзением отнеслось к кощунницам и одобрило справедливый и в то же время очень мягкий приговор. Стояние в защиту веры 22 апреля, по некоторым расчетам, собрало немногим меньше людей, чем вышло на Бородинское поле регулярных солдат русской армии. Да, стояние за веру... Самое настоящее, как на Бородинском поле, зачастую - под информационной картечью. Те, кто защищал интересы Церкви в суде, подвергались огромному давлению - психологическому и информационному, шантажу, угрозам. Честь и слава тем, кто устоял. Честь и слава и тем, кто защищал правду Божию и правду человеческую в медиа-пространстве - архимандриту Тихону (Шевкунову), протоиерею Димитрию Смирнову, протоиерею Всеволоду Чаплину, протоиерею Владимиру Вигилянскому, иерею Сергию Карамышеву, иерею Александру Шумскому, Аркадию Мамонтову, Анатолию Степанову, Елене Ваенге и многим, многим другим, у кого прошу прощения за то, что не вспомнил их поименно. Их труды не пропадут даром и когда-нибудь их вспомнит благодарная Россия добрым словом за то, что они не дали расплясаться бесам и бесовкам нового русского бунта - бессмысленного и беспощадного, не дали состоятся на нашей земле сексуальной революции типа 1968 года, отразили информационное нашествие "двунадесяти языков" безбожного революционного Запада.

Хочется завершить эту статью надеждой, выраженной в столь актуальном ныне романе "Бесы" великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского. Надеждой на то, что бесы и бесенята, сидящие в нашем великом и милом больном - России - выйдут из него и низринутся в бездну. Но больной исцелится и сядет у ног Иисусовых.

Диакон Владимир ВАСИЛИК,
доцент Санкт-Петербургского государственного университета,
специально для "Интерфакс-Религия"