Исцеление сухорукого
1 В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками.
2 Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы?
3 Иисус сказал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним?
4 Как он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним?
5 сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы.
6 Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая.
7 Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него.
8 Но Он, зная помышления их, сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил.
9 Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали.
10 И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая.
39 Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц.
40 Есть тела небесные и тела земные; но иная слава небесных, иная земных.
41 Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе.
42 Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении;
43 сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе;
44 сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное.
45 Так и написано: первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий.
(Лк. 6:1-10) Лк.6:1. В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками.
Иудеи всякий праздник называли субботой, ибо суббота — значит покой. Часто праздник встречался в пятницу, а эту пятницу, ради праздника, называли субботой. Потом собственно субботу называли второпервой, как вторую после предшествовавшего иного праздника и субботы. Подобное случилось и тогда, и суббота сия названа «второпервой».
Лк.6:2. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы?
Лк.6:3. Иисус сказал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним?
Лк.6:4. Ка́к он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним?
Фарисеям, обвиняющим учеников за то, что они в субботу ели, «срывая», то есть сощипывая, колосья и кроша, то есть «растирая руками», Господь указывает на Давида, взалкавшего и евшего «хлебы предложения». Ибо он, бегая от Саула, прибыл к первосвященнику Авиафару и обманул его, сказав, что царь послал его на одно нужное дело, и в алчбе взял от священника хлебы предложения, которых каждый день предлагалось на священной трапезе по двенадцати, по шести с правой и по шести с левой руки (Лев. 24:5-6). Получил он также и меч Голиафа (1 Цар 21:1-9). Господь, напоминая им эту историю, поступком Давидовым пристыжает их. Если вы, — говорит, — Давида почитаете, то как же осуждаете Моих учеников?
Лк.6:5. И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы.
И иначе: «Сын Человеческий..., то есть Я, господин субботы», и как Создатель и Творец, и Владыка, и Законоположник, имею власть разрушить субботу. «Сыном Человеческим» мог быть назван не иной кто, как Христос, который будучи Сыном Божиим, ради человеков пречудно соизволил быть и именоваться Сыном Человеческим. Ибо нет ничего нового в том, что меня и тебя называют сыном человеческим, а то замечательно, что Он, пречудно вочеловечившийся, называется Сыном Человеческим.
Лк.6:6. Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая.
Лк.6:7. Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него.
Лк.6:8. Но Он, зная помышления их, сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил.
Лк.6:9. Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что́ должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали.
Лк.6:10. И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая.
Что мы сказали в объяснении на Евангелие от Матфея, то известно (см. гл. 12). А теперь скажем, что сухую имеет руку тот, кто не совершает никаких дел благочестия. Ибо рука есть орудие деятельности, а у кого она иссохла, тот, без сомнения, празден. Итак, кто желает вылечить свою руку, уврачует ее в субботу. Поясним. Не может тот совершать дела благочестия, кто прежде не успокоится от злобы. Уклонись прежде от зла, и тогда сотвори благое (Пс. 36:27). Итак, когда будешь субботствовать, то есть покоиться от злых дел, тогда прострешь руку твою на дела благочестия, и она у тебя восстановится. Прилично сказать: «стала рука его здорова». Ибо было время, когда человеческая природа имела деятельность добрую и руку, то есть деятельную силу, здоровую; потом утратила ее и по благодати Христовой снова приобрела ее, и возвратилась к прежнему добру.
(Лк. 6:1-10). Господни ученики срывают колосья, растирают их руками и едят в субботу. Дело очень маловажное, и на вид, и по существу своему; между тем, фарисеи не утерпели и укорили их. Что заставило их поднимать об этом речь? На вид – неразумная ревность, а в существе – дух пересудливости. Этот за все цепляется и все представляет в мрачном виде беззаконности и пагубности. Это немощь в большей или меньшей степени почти общая у людей, не внимающих себе. Словом, не всякий выскажет пересудливые мысли, а удержаться от них редкий удерживается.
Кто-то приседит сердцу и разжигает его на пересуды – оно и источает их. Но в то же самое время пересудчик сам готов на недобрые дела, лишь бы только никто не видал, и непременно состоит в недобром порядке в каком-либо отношении; он как будто затем и судит и осуждает, чтобы чувство правды, оскорбленное и подавленное в себе, вознаградить нападками на других, хоть бы то и неправыми.
Правдолюбивый и стоящий в правде, зная, как трудно достается исправность в делах, а еще более в чувствах, никогда не станет судить; он скорее готов бывает покрыть снисхождением не только малое, но и великое преступление других. Господь не судит пересудчиков фарисеев, а снисходительно толкует им, что ученики сделали поступок, который всякий, рассудив как следует, может извинить. И всегда почти так бывает: рассуди о поступке ближнего и найдешь, что он совсем не имеет того важного, ужасающего характера, который показался тебе в нем с первого раза.
Протоиерей Александр Шаргунов
В этом Евангелии — два повествования о тайне субботы. Субботний покой — напоминание о покое, в котором почил Бог после создания мира (Исх. 20:8-11). Вечное знамение Завета Божия с Израилем, суббота возвещает о святости будущего века, когда народ Божий, в конце времен, войдет в покой и святость Самого Бога. Сказанного достаточно, чтобы понять важность субботы для Самого Господа. Как же случилось, что день торжества и радости стал днем противостояния между Господом и Его противниками? После рассказа о первой субботе мы слышим о том, что произошло «в другую субботу» — впечатление, что каждая суббота давала повод для богословского спора Господа с учителями Израиля.
Христос оправдывает Своих учеников, когда, будучи голодными, они срывают колосья, проходя засеянными полями. В отличие от других Евангелий, в Евангелии от Луки дается уточнение: это было в первую субботу по втором дне Пасхи — в день, с которого начинали отсчет семи недель до Пятидесятницы.
Из краткого описания этого события мы можем извлечь для себя немало полезного. Ученики Христовы не должны быть привередливыми в выборе пищи, но довольствоваться тем, что есть. Апостолы срывали колосья и ели, растирая руками, — их трапеза была предельно скромной, без всяких деликатесов. Многие склонны строго выговаривать другим за самые невинные и безобидные поступки. Фарисеи обличили учеников Христовых, когда они сделали то, что не должно делать в субботы, в то время как сами имели обыкновение, заранее приготовив пищу, роскошно пиршествовать в субботние дни.
Обрядовые установления могут умеряться в случае необходимости. Так Давид и бывшие с ним решили вопрос субботы: «суббота для человека». Господь сказал фарисеям: «Разве вы не читали, что сделал Давид?» Разумеется, читали, но они никогда не задумывались, что это значит. Можно, оказывается, усердно читать Писание, знать его от корки до корки, быть способным наизусть процитировать любое место, — и всю жизнь проходить мимо его содержания — оттого что наш ум закрыт к познанию истины, и сердце не испытывает глубинной потребности в Боге. Если предписания Божии, касающиеся внешних установлений, могут быть иногда отставлены ради большего блага, что сказать о преданиях человеческих? Превыше всего всегда любовь. Так святитель Спиридон Тримифунтский, не имея чем угостить случайного путника во время поста, поскольку он сам ничего не вкушал в эти дни, достал из старых запасов кусок соленой свинины, зажарил ее и, чтобы успокоить смутившегося гостя, первым приступил к трапезе.
Но хотя Господь позволяет делать в субботу то, что диктует необходимость, тем не менее, Он хочет, чтобы мы знали и помнили, что это Его день. «Сын Человеческий есть господин и субботы». В Царстве Искупителя, в Церкви Христовой день субботний становится днем Господним — воскресением. В знамение этого он не только обретает новое имя, но делается новым днем, первым днем недели.
«Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить». Наш долг — освящать праздничные и воскресные дни посещением храма Божия. Мы не должны пропускать богослужения в эти дни без серьезной на то причины. В синагоге в субботу Господь учил. Он пользовался всякой возможностью учить — не только Своих учеников, но весь народ. Исцеленный Христом был одним из слушателей Его слова. «Там был человек, у которого правая рука была сухая». Кто желает исцелиться благодатью Христовой, должен желать узнать учение Христово. Однако среди слушающих Господа и свидетелей чуда были и те, кто пришел с единственной целью уловить Его. Книжники и фарисеи наблюдали за Ним, подстерегая Его как лев добычу, — не исцелит ли Он в субботу. Христос не стыдится и не страшится исповедовать истину благодати и милости. «Он сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил».
Это событие не происходило где-то в углу. Господь хочет, чтобы все видели, что происходит. И Ему надо, чтобы мы научились высоко держать знамя нашей веры и не смущаться никакого противостояния. Он обращается к самим Своим врагам: для того ли существует четвертая заповедь о почитании дня субботнего, чтобы удерживать людей в этот день от делания добра? «Что должно делать в субботу? добро или зло? спасти душу, или погубить?» Не делать добро не означает ли делать зло — в любом случае человек что-то делает же в этот день! Все измеряется любовью и служением ближнему — тем совершенством крестного и пасхального дара Христова, к которому должен вести Закон. И в то время как Господь спасает жизнь человеческую в день субботний, Его враги приходят в бешенство и говорят между собою, как погубить Его.
***
Протоиерей Павел Великанов
Не так много в Евангелии мест, где Спаситель Сам прилагает к Себе тот или иной эпитет. И сегодня мы слышим, как Он Сам называет Себя «Господином субботы». Значит, это необычайно важно было услышать и ближайшим ученикам, и с въедливостью наблюдавшим за Ним книжникам и фарисеям.
Та внутренняя безграничная свобода, которую невозможно было не видеть у Христа Спасителя, стала камнем преткновения для ревнителей религиозного благочестия. С Иисусом было бессмысленно препираться или спорить: Он с лёгкостью, без всякой долгой подготовки, наполнял Свои слова такой густотой смыслов и очевидностью – что сопротивляться Его простым и понятным речам было бесполезно. Понемногу, шаг за шагом, Спаситель подводит Своих последователей к очень важному пониманию: Бог – не заложник религиозных ритуалов; какими бы важными и значимыми они не представлялись в сознании человека, это не более чем ступеньки, по которым надо подниматься вверх, к Нему, Живому, постоянно действующему, глубоко вовлечённому в будничную круговерть человеческой жизни. Даже если лестница золотая – безумно было бы стелить на ней постель, чтобы поудобнее устроиться на ночлег: это всего лишь лестница, чтобы переступая через ступени, в конце концов её покинуть.
Давняя, глубоко засевшая в сердцах фарисеев болезнь – это формализм, страх сделать что-то неправильно, и тем самым навлечь на себя гнев Божий. Всякий человек неизбежно проецирует на образ Бога свой собственный образ, зачастую наделяя Бога чертами, Ему совершенно не свойственными. Самое страшное происходит, когда это раздутое и абсолютизированное отражение самого недоброго человека превращается в ужасающий инструмент, которым начинают активно пользоваться для вразумления окружающих. Образуется своего рода некий дурной резонанс, в котором образ Бога может оказаться настолько искажённым, что по сути являть собой уже не Бога, а Его врага – сатану. В «Последней битве» Клайва Льюиса есть замечательный образ, когда хитрый Обезьян надевает на глупого осла шкуру льва – и начинает показывать его, будто бы он и есть Аслан – Небесный Лев, Царь и Господин Нарнии – превращая его в Ташлана, некое соединение двух начал – божественного и демонического, доброго и злого.
Именно от этого предостерегал Своих последователей Христос, когда жёстко ставил диагноз религии фарисеев: вы говорите, что служите Богу – но ваш настоящий бог – это сатана, диавол.
И Спаситель аккуратно, мягко, чтобы не разрушить души учеников, начинает лечить их от формализма, наводить порядок в их представлениях о Боге – чтобы в итоге подготовить к самому невероятному знанию, которое предстоит им пережить: Богу не нужно от человека ничего, кроме его любви. Ни жертв, ни молитв, ни постов, ни милостыни – бессмысленно пытаться «откупиться» от Бога этой и так Божественной собственностью. Бог даёт человеку всё в избытке – и только ждёт, чтобы это помогло хотя бы немного развернуться по отношению к Нему, не замыкаться, не зацикливаться на самих себе, не делать самих себя альтернативными богами и хозяевами бытия.
Почему так опасен религиозный формализм? Потому, что он неизбежно ведёт к фанатизму, сведению сути веры до внешнего обряда и тем самым подмене его содержания. Конечно, это гораздо комфортнее, нежели чем искать этого неуловимого Бога, являющего Себя не там, где для Него поставили ловушку, а там, где Он Сам захочет – но и не скрывающего от ищущего Его тех мест, где скорее всего можно с Ним повстречаться. Обряд без души, без включённости ума, сердца и воли – ничем не отличается от магии, какими бы внешними атрибутами он не был бы обставлен. И если Бог на самом деле приходит туда –это происходит вовсе не потому, что Его вынудили к этому определёнными ритуальными действиями, поймали птичку на приманку в клетку – а потому, что Он любит Своих детей, откликается на любовь и смирение, обращённые к Нему – как и родитель слышит в первую очередь голос своих любимых детей среди любого, даже самого громкого, шума.
Давайте же, дорогие братья и сестры, помнить о том, что не только Христос – господин субботы и всего прочего множества религиозных предписаний – но и мы с вами, Его любимые дети, тоже призваны быть хозяевами и распорядителями тех инструментов, которые есть у нас для духовного возрастания и приближения к Нему!
О радостном утре
(1Кор.15:39–45)
Протоиерей Вячеслав Резников
В 15-й главе 1-го послания к Коринфянам Апостол Павел обличает тех, которые хотя и считали себя христианами, но не верили в грядущее воскресение всех умерших. И сначала он пишет о воскресении Самого Господа Иисуса. Ведь факт, что «Христос умер за грехи наши», «что Он погребен был, и что воскрес в третий день», – подтверждается многими свидетелями. Воскресший Христос Сам «явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых» (1Кор.15:3–6). А грядущее всеобщее воскресение, это как раз то, ради чего Христос и умер, и воскрес. И если этого не будет, «то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают» (1Кор.15:13–15).
Апостол говорит и о логичности, и о нравственной необходимости воскресения. А потом обращается и к самым пытливым, которые дерзновенно интересуются подробностями, мол, а как именно все это произойдет? Таковым Апостол говорит: «Безрассудный»!.. И как же не безрассудный, когда думаешь, что все способен понять, вместить, представить себе?! Ты допытываешься о том, какою будет воскресшая плоть, – но разве ты уже разобрался с той обычной плотью, в которой существуешь и ты, и то, что вокруг тебя? «Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; и когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело».
Мы сеем именно «голое» зерно. Мы сеем из года в год и знаем, что вырастет из посеянного. Но если бы любое зерно попало в наши руки впервые, то никто из людей не мог бы не то что предсказать, что именно из него вырастет, но и вообще не мог бы сказать, что это такое. Потому что тело этому зерну, способность расти и плодоносить дает именно Сам Бог, дает, «как хочет, и каждому семени свое тело» (1Кор.15:38). Так и в растительном мире, и в животном, и в человеческом. Ибо «не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц». Бог может дать тело и совсем без зерна. Так, есть «тела небесные». И – «иная слава небесных, иная земных; иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе».
Тайна нынешней плоти ничуть не меньше, чем тайна будущей. Но одно их объединяет: и в том, и в другом случае «сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе». Мы знаем, что тления, немощи и уничижения не избежать никому. Но мы верим, что силою Воскресшего Христа это – единственный путь к нетлению, славе и силе. «И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного».
А пока перед нами лишь могилы. Но когда мы посещаем их, особенно, как в последнее время вошло в обычай, – на Пасху, – то даже неверующие испытывают какую-то торжественность и праздничность. Мы идем как на только что засеянное поле. Все сокрыто в земле – в тлении, в уничижении, в немощи, и все кажется мертвым. Но в воздухе все сильнее чувствуется весна. И в душе оживают слова, которые так часто писали на могильных плитах, и в которых заключена совершенная правда, глубокая вера, и глубокая нежность: «Покойся, милый прах, до радостного утра!»
|