57 Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
58 Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
59 А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.
60 Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
61 Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.
62 Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.
1 О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне.
2 Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.
3 Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе.
4 Ибо если бы кто, придя, начал проповедывать другого Иисуса, которого мы не проповедывали, или если бы вы получили иного 5 Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, — то вы были бы очень снисходительны к тому.
5 Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов:
6 хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам.
(Лк. 9:57-62) Лк.9:57. Случилось, что, когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Лк.9:58. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Сей, пришедший к Иисусу и просивший позволения пойти за Ним, пришел с лукавой мыслью. Видя, что за Господом следует много народа, он подумал, что Господь собирает с них деньги, и сам пришел к мысли, что он составит себе имение, если последует за Иисусом. Поэтому Господь отверг его, говоря ему как бы так: ты думаешь чрез последование за Мной составить себе имение, полагая, что такова Моя жизнь, но на деле не так; Я учу и проповедую такую бедность, что не имею и дома Своего, тогда как прочие животные имеют норы. И таким образом отверг его.
Лк.9:59. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.
Лк.9:60. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.
А другому, который и не просил, позволяет следовать. Когда же сей спросил позволения сходить и «похоронить отца» своего, Господь не позволил, но сказал: оставь мертвым хоронить своих мертвых. Сим намекается, что отец его был неверующий и потому недостойный пропитываться в старости от сына своего, который уверовал. Предоставь, – говорит, – родственникам «мертвым», то есть неверующим, питать в старости и до гроба неверующего отца твоего. Ибо похоронить здесь означает иметь попечение до самого гроба, – поскольку и в обыкновенной беседе мы говорим: такой-то сын похоронил своего отца, и через сие разумеем не то, что он похоронил его и не сделал ему никакого другого добра, но то, что имел попечение о нем до самой смерти и погребения. Итак, пусть эти мертвые, то есть неверующие, похоронят своего мертвеца, то есть твоего отца. А поскольку ты уверовал, то, как Мой ученик, проповедуй Евангелие Божие. Господь, сказав это, не запрещает нам питать родителей, но научает нас богопочтение предпочитать неверующим родителям и не иметь никакого препятствия к добродетели, но презирать и самую природу.
Лк.9:61. Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.
Лк.9:62. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.
Так человеку, который просил позволения следовать за Ним, но прежде отдать должное домашним своим, Он не позволил сего, то есть сходить в дом свой и отдать должное или, скажу проще, проститься. Ибо такой человек обнаруживает в себе привязанность к миру и отсутствие апостольского расположения; ибо апостолы, как услышали призвание от Господа, тотчас последовали за Ним, ничем иным уже не занимались, а оставили даже и прощание с родными. И часто случается, что в то время как человек прощается со своими родственниками, между ними оказываются такие, кои удерживают его от богоподобной жизни, Поэтому хорошо, имея расположение к добру, тотчас же и совершать оное, нимало не медля. Ибо никто, взявшийся за плуг духовный и снова оглядывающийся на мир, не способен к Царству Небесному.
Под «лисицами» разумей лукавых бесов; они же называются и птицами небесными, то есть воздушными; ибо сказано: «по воле князя, господствующего в воздухе» (Еф.2:2). Итак, Господь говорит упомянутому человеку: поскольку бесы имеют в тебе норы, то Я, Сын Человеческий, не имею, где главу приклонить, то есть в сердце твоем, полном бесов, Я не вижу места для веры в Меня. Ибо глава Христа есть вера в Него. Кто уверует, что Христос есть Бог, тот получает главу Христову. А грешник мертв; он и погребает своих мертвецов, то есть лукавые помыслы, тем, что не исповедует их. Итак, Господь намеревающемуся быть Его последователем запрещает погребать лукавый помысл и скрывать оный, но повелевает обнаруживать его через исповедь.
«Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк.9:62). То есть кто думает спасаться, а между тем оглядывается и на то, что должно бросить для спасения, тот не спасается, не идет, не направляется в Царствие Божие. Надобно уже окончательно порешить со всем тем, что несовместно с делом спасения. Задумавшие спасаться и сами это видят, но расставанье с некоторыми привязанностями отлагают все до завтра. Вдруг порвать все – представляется слишком большой жертвой. Хотят отрешаться исподволь, чтоб и другим не бросалось в глаза, – и всегда почти проигрывают. Заводят порядки спасительные, а сердечные расположения оставляют прежними. На первых порах несообразность очень резка: но «завтра» и обещаемое изменение их заграждает уста совести. Таким образом, все завтра да завтра, – совесть устает толковать все одно и то же и, наконец, замолкает. А тут начинают приходить мысли, что и так можно оставить. Мысли эти крепнут, а затем и навсегда устанавливаются. Образуется лицо внешне исправное, но с внутреннею неисправностию. Это раскрашенный гроб пред очами Божиими. Главное то беда, что обращение таковых бывает также трудно, как и тех, которые ожестели в грехах открытых, если еще не труднее... А думается, что все ничего.
Протоиерей Александр Шаргунов
Три разных человека желают следовать за Христом. Один горит желанием немедленно все оставить. Но, кажется, его желание слишком поспешно, он не подумал, что это ему будет стоить. Он дает Христу широкие вдохновенные обещания: «Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел». Такой и должна быть на самом деле решимость учеников Христовых. «Они следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел». Но Господь заботливо предупреждает — не обещать с самого начала слишком много в этом следовании за Ним. Ибо Сын Человеческий, Сын Адама, приобщившись нашей плоти и крови, принял на Себя предельную нищету. Творец мира не имеет на земле для Себя даже того, что имеют лисицы и птицы, и Ему негде главу преклонить. Когда мы хотим быть со Христом, мы думаем только о небесах нашей веры. Но мы должны знать, говорит Христос, что это будет означать скорби и нищету, и тесноту.
А другой человек говорит, что он бы пошел за Христом, если бы ему прежде позволили пойти и похоронить своего отца. Но Господь сказал ему: «Следуй за Мной, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». На первый взгляд может показаться, что это жестокие слова. Человек обращается ко Христу: «Мой отец при смерти, дай мне исполнить мой священный долг». Однако Сердцеведец Господь видит, что если он сейчас не пойдет за Ним, он никогда не пойдет. Существует такое широкое ученичество — откладывать на другой день начало серьезной христианской жизни. И так мы можем обманываться всю жизнь. Не то, что мы можем пренебрегать нашими естественными обязанностями. Но если самые дорогие и самые близкие люди встают на нашем пути ко Христу, надо, чтобы мы забыли о матери и об отце. Особенно если Сам Христос зовет: «Иди, благовествуй Царствие Божие».
Третий человек хочет следовать за Христом, но ему надо прежде проститься с домашними своими. Для него быть со Христом — тревожное опасное предприятие. Как будто он собирается умереть. И потому он должен проститься с близкими. Но Господь говорит ему: «Никто, возложивший руку на плуг, не оглядывается назад». Ибо невозможно, так поступая, провести прямую борозду, и земля будет непригодна для сеяния.
Не годится для неба тот, кто, устремляясь к небу, оборачивается назад и смотрит по сторонам. Есть такие люди, которые всегда идут, повернувшись назад, и думают с грустью, что они оставили. Путь христианина — не назад, а вперед. И как кто-то из древних отцов сказал: «Не в сторону заката, а в сторону рассвета». И только тот, кто стоит до конца, спасется.
***
Иеромонах Феоктист Игумнов
Говорить человеку о том, что он с чем-то не справится, о том, что у него на что-то не хватит сил бывает очень непросто. Неловким словом можно навсегда оттолкнуть или и вовсе раздавить человека. Ещё сложнее указать на какую-то ошибку. Или на грех. Сегодня в евангельском чтении Христос Спаситель Своим собственным примером показывает каким должно быть обличение: не переходящим на личность, оно должно заставлять задуматься, человек должен сам увидеть себя со стороны, увидеть, хватает ли у него сил и умения, есть ли в нём решимость. При этом Христос честен. Он не говорит обидных и резких слов, Его слова заставляют по-новому взглянуть на себя, увидеть себя со стороны. И в этом смысле очень показателен ответ первому из сегодняшних евангельских собеседников Христа. Этот человек хотел идти за Христом, стать Его учеником, но простые слова о том, что Христос не может обещать Своим последователям даже самых простых бытовых удобств заставляют этого человека навсегда уйти со страниц Евангелия. При этом Христос не говорит ни да, ни нет, Он ничего не говорит по сути вопроса. В житии преподобного Варлаама Хутынского, святого, имя которого когда-то на Руси было не менее известным, чем имя преподобного Сергия Радонежского, есть один очень интересный эпизод. Братия монастыря, который основал преподобный Варлаам и в котором он был настоятелем, во время рыбалки поймали вместе с мелкой рыбой довольно крупную, настолько крупную, что её можно было бы выгодно продать. История умалчивает о том, хотели ли они вырученные с продажи деньги оставить себе или же они хотели принести их игумену и отдать в общую монастырскую казну. Но это и не важно, важен тот факт, что они решили продать крупную рыбу без уведомления преподобного Варлаама и без его благословения. С монашеской точки зрения это серьёзный грех, это самоволие, абсолютно недопустимое для монахов. Когда братия принесли показать улов преподобному, само собой, без той самой крупной рыбы, святой Варлаам не стал прямо говорить своим монахам, что они согрешили обманом и непослушанием, он лишь с улыбкой посмотрел на принесённую ими мелкую рыбу и сказал: «Вы принесли мне детей. А где же их мать?» Этих слов было достаточно, братия увидели свой грех и раскаялись в нём. Но при этом преподобный Варлаам поступил так, как поступал Христос: он обличил, но не сделал при этом больно тем, кто нуждался в этом обличении. Помоги же и нам, Господи, всегда сохранять уважение к человеческому достоинству согрешающих!
О начале ученичества
(Лк.9:57-62)
Протоиерей Вячеслав Резников
Сегодня перед нами три коротеньких разговора Господа Иисуса с тремя людьми, на тему их возможного вхождения в число учеников. Двое хотели этого сами, третьего призвал Сам Господь. И у тех, кто сами, по-видимому, ничего не получилось. Хотя один, кажется, был настроен довольно решительно: «Господи! Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел»! А Господь в ответ сказал: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». Значит, этот человек ожидал от Господа Иисуса совсем не того, что Он мог ему сейчас дать.
И вообще в подобных случаях все начинается не со слов. Бывает, например, скажет кто-нибудь священнику: «Будьте моим духовным отцом»! Что тут ответить? – Да ты не спеши. Походи, посмотри, послушай. Пусть пройдет время, и незаметно, может быть, совершится таинство духовного рождения. И обоим без слов станет ясно, кто кому отец, а кто – сын. Так и тот человек: нет, чтобы тихо пристроиться, и смиренно идти вместе со всеми, как, например, Иоанн и Андрей. Иоанн Креститель только указал: «Вот Агнец Божий. Услышавши от него эти слова, оба ученика пошли за Иисусом». И они так и шли за ним молча, пока Иисус наконец, не обернулся и не спросил: «что вам надобно» (Ин.1:35-39)?
Другой – тоже сам вызвался, но не так решительно, как первый. Он сказал: «Я пойду за Тобою, Господи! Но прежде позволь мне проститься с домашними моими». Чувствуется, что он и Господа Иисуса уважает, и в то же время – в сетях и своих забот, и своих близких. А «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия».
И только тот, кого призвал Сам Господь, сказав «следуй за Мною», мы уверены, действительно последовал за Ним. Хотя и он тоже просил «прежде пойти и похоронить отца» своего. Мы не знаем, хотел ли он дожить со своим отцом до его кончины, или – над уже умершим совершить погребальный обряд. Господь, наверное, видел и мертвость по греховной жизни и отца этого человека, и всего его окружения. Поэтому Он сказал довольно жестко: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов».
Так, для желающего следовать за Господом путь и труден, и легок. И начинается он с того, что человек пристроится незаметно где-то с краю, в алтаре или на клиросе, с книгой, с метлой или с тряпкой, и все дальнейшее полностью возложит на Бога, Который знает, когда кого приблизить к Себе, когда принять и поднять выше.
О «другом Иисусе»
(2Кор. 11:1-6)
Протоиерей Вячеслав Резников
Апостол Павел писал в послании к коринфянам: «если бы кто, придя, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали, то вы были бы очень снисходительны к тому».
Да, так бывает. Проповедуют вроде бы Иисуса, и говорят вроде бы правильно и складно, но чувствуется, что это именно какой-то другой Иисус. И предлагают Духа, и вроде бы демонстрируют действие этого духа, но сердце говорит, что это тоже какой-то иной дух, а не Тот, Который в Пятидесятницу сошел на верных учеников. В чем тут дело?
Вспомним, как еще до Своих страданий Господь послал Апостолов на проповедь, дав «им силу и власть над всеми бесами, и врачевать от болезней». Они «проходили по селениям, благовествуя и исцеляя повсюду». Это – целое движение, целый поток посланцев Христовых: сначала двенадцать, потом еще семьдесят. И Сам Господь прожил на земле тридцать три года, из которых последние три непрерывно проповедовал… А каждое из четырех Евангелий – тоненькая книжечка, содержащая в основном параллельные тексты.
Ничто, сказанное Богом, не могло исчезнуть. Но все вошло не в книгу, а – в самую плоть и кровь первой церкви, первых последователей Христовых. Люди, не видевшие Иисуса, видели Апостолов, видели их непрестанные труды, участвовали с ними в общих молитвах, от которых колебалась земля под ногами (Деян.4:31). Судившие первомученика Стефана «видели лице его, как лице Ангела» (6,15).
В самом устроении общины, в таинствах, в обилии даров Святого Духа, – во всем этом жил Сам Христос. Читая жития святых, мы видим, как раскрывалась в Церкви та или иная сторона жизни Господа Иисуса. В мучениках – Его жертвенная любовь к Отцу. В преподобных – Его молитвенный труд. В святых епископах и пресвитерах – Его пастырское служение, Его радость и об одной обратившейся овце. В богословии церкви постепенно проявлялась совершенная точность Его учительных слов. Только Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь приняла в себя истинного Иисуса. И когда встретишь одного-единственного истинного сына Церкви, это мгновенно разрешает все вопросы, устраняет все сомнения и смущения, и самому хочется стать причастником этой тихой, неземной красоты.
А тот, кто опирается только на Евангелие, на эти несколько десятков страниц, тот как раз и приносит нам другого Иисуса, которого не знала первая Церковь. Но если бы они действительно опирались только на Евангелие! Если бы они молча, без единого слова, просто раздавали эту книгу! А то ведь у них и свое «богословие», и свои «жития». Только все это уже совсем от другого корня. А мы-то бываем «очень снисходительны» к таковым, потому что у них – проще, удобнее, «по-человечески»…
Но никакого «другого Иисуса» нет. «Другой», это уже не Иисус. «Я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою», – говорит Апостол о Единственном Иисусе.
А «другой», это – тот, который уже однажды «хитростию своею прельстил Еву», и теперь, маскируясь под Иисуса, хочет и нас увести от Того, Кто пришел, чтобы освободить нас от этого прельщения.
|