Душеполезное чтение

Сверхсекретное совещание

Холёные ногти выстукивали нечто ритмичное, словно стремились продырявить поверхность новомодного стола. Холодные, прямо-таки ледяные глаза рентгеном просвечивали подчинённых. Костюм шефа был безупречно элегантен. Мощный торс обтянут непомерно дорогим эксклюзивным пиджаком — подарок известного во всём мире кутюрье. Возможно, именно это сочетание создавало впечатление огромной силы, лишь временно удерживаемой в строгих рамках этикета.

Цепкий взгляд подводным щупом просканировал собравшихся на сверхсекретное совещание и выцепил добродушного толстяка со слегка зеленоватым отливом кожи и фигурой бывшего боксёра. Оливковый оттенок не портил громилу, а придавал ему некий необъяснимый шарм.

— Что у нас происходит в пищевой промышленности? — отчеканило большое начальство, даже не потрудившись хоть как-то оформить начало делового совещания. Все работники, присутствовавшие здесь, были опытными сотрудниками, посвятившими общему делу не один год, и даже не одно десятилетие. Других здесь и не могло быть.

— Всё замечательно, шеф, — несмотря на современную лексику и ультрасовременный вид, здоровяк почтительно склонился в церемонном средневековом поклоне; улыбка превратила широченное лицо в олицетворение добродушия, — наши жвачки (слово было произнесено именно так) пользуются бешеным успехом. Мы наладили целую серию специализированной продукции: «Рожа вампира» и «Клыки вампира», «Кладбищенские находки» и «Сюрприз кладбищенский», «Могильное пиршество», «Оближи мои косточки», «Мир скелетов», «Тазобедренная кость покойника» и «Язык привидения»… Есть ещё пока не раскрученные изделия: «Ну-ка, вурдалак, укуси», «Вий», «Сван вампира».

— У них есть языки? — удивился сосед слева.

— Нет, конечно, но это не имеет значения. Главное — дети приучаются к здоровому каннибализму и начинают симпатизировать незаслуженно обиженным персонажам: людоедам, вампирам, зомби — список легко продолжить. Представьте себе пацана или девчонку семи лет, смачно пережёвывающих «Глаз маньяка» или «Печень вампира». Уверяю вас, вскоре появятся более смелые варианты.

Обратите также внимание на обучающий эффект нашей программы. И ещё. Смежное ведомство, кстати сказать, планирует движение за восстановление исторической справедливости, за отсутствие дискриминации этих милых нашему сердцу существ и персонажей.

— Далее, — процедило большое начальство.

— Ещё одно направление — тема криминальная. Коллеги, отвечающие за книжную продукцию или за «раскручивание» нужных нам героев во всех сферах деятельности гомо сапиенс, меня, конечно же, позднее дополнят.

Ряд ответственных товарищей положили унизанные бриллиантами и циркониевыми подделками руки на толстенные папки, отделанные каким-то редким и нетипичным видом кожи. Они были готовы подтвердить свои немалые достижения весомыми фактами и нешуточными победами.

— Мы же, — продолжал зеленоватый, — по праву гордимся серией «Братки»: «Братки водяные», «Братки из леса» — и так до бесконечности. То, что творят вышеозначенные персонажи в одноимённых мультфильмах, можно поделить на две категории: либо это геройство, либо такие похвальные ужасы, от которых реальные «братки» с ужасом отшатнулись бы. Так мы вносим беспредел сразу в два мира: обывательский и мир организованной (пока ещё) преступности.

Уже есть новые наработки: «Бригада в школе и дома» и «Бригада выбивает долг чести».

Следующая важная тема — мутанты. «Человек-тарантул» и «Человек-мизгирь», «Гамадрилы-нинзя», «Комары-мутанты» и прочие удачные находки с обязательной (на первых порах — смывающейся) татуировкой внутри. Готовятся опытные образцы остроумных подарочных татуировок-шуток, которые сначала легко очищаются и исчезают с кожи, а потом, в самый неожиданный момент, снова проявляются на коже в каком-нибудь неожиданном месте тела. Подобные изделия для удобства потребителя сначала будут выпускаться в трёх вариантах: на месяц, на год и на десять лет. Позже, скорее всего, сроки пересмотрим и указывать не будем — ведь молодые любят риск, особенно если рискуют не они сами.

Все изделия с татуировками внутри буквально расхватываются детьми и — что особенно отрадно — родителями, всегда готовыми порадовать юных отпрысков. Так происходит почти во всех странах мира.

— Россия?

— Не исключение.

— Далее.

— Жевательные сигары, трубки, кальяны. Планируются новинки: «Шприц наркомана» (промежуточные версии — «Сделай сам себе прививку» и «Укол для агента 006») под вполне благовидным слоганом: «Лучше жевать, чем колоться». Изделие будет выпускаться в форме шприца, в более дорогом варианте продукции жевательная резинка появится только после импровизированного укола.

— А если и вправду перестанут колоться? — забеспокоился сотрудник, отвечавший за работу с молодёжью.

— Ещё чего. Вы с какой целью вместо пупсиков супермоделью Ирби прилавки заполонили? Чтобы вместо отработки дурацкого материнского инстинкта сразу готовить юных покупательниц к светлому будущему — профессии манекенщицы, модели или же великой потребительницы, живущей под лозунгом «Ты этого достойна». Вот и мы тренируем необходимые навыки.

Над шифровкой названий работают наши лучшие специалисты…

— Детские передачи, — главный бесцеремонно перебил оливкового громилу, чья точка зрения была и так всем понятна.

Из-за стола поднялись трое: лощёный красавец, белоснежная улыбка которого буквально била по глазам, толстый коротышка, удивительно похожий на раздутый бумажник, и маленький юркий субъект с бегающими глазками, напоминавший гиену.

— Шеф, телевидение, радио и кино давно уже наши… — начал свою речь гиеновидный. — Почти наши …

Докладчик корчился и ёжился под напалмовым взглядом высокого начальства, без слов напомнившего о непокорных и — тьфу на них — неподкупных.

Шеф задумался. Гробовая тишина нарушалась лишь монотонным гудением мухи. Однако под взглядом большого начальника муха внезапно скисла, сникла и, резко прекратив жужжать, упала на подоконник кверху лапками.

— Мы уверены в эффективности наших методик. Достаточно бегло просмотреть любую телепрограмму, чтобы понять целесообразность премирования меня… нас (нехотя поправился юркий, вспомнив о том, что у его коллег руки отнюдь не коротки) по итогам года: «Убей себя поскорее», «Добро пожаловать в ад», «Ты нужен маньяку целиком» «Ночь наедине с убийцей» — музыка, а не названия. А мультфильмы! Только вдумайтесь: «Сумасшедший гусак», «Коты-бандиты». «Кром и Кэрри» — классика подобных перевёртышей. Шакал Кром постоянно охотится за тушканчиком, избивает его, мучает «тысяча и одним» способом, пытается убить самыми изощрёнными методами, достойными ада! Причём, заметьте, Кэрри только веселится или же пытается отомстить или мстит примерно теми же способами, достойными, на наш взгляд, подражания. В любом случае — а это очень важно — он остаётся цел и невредим, несмотря на то, что совершает массу достойных похвалы противоправных и опасных для жизни и здоровья действий. Чудный способ преподавания техники безопасности подрастающему поколению. Оно и так слишком быстро подрастает.

А внедрение замечательного персонажа — чёрта — под видом разных инопланетян и выдуманных нами существ. Тивики и чертимоны — это разработки именно нашего отдела. А ведь про них снимают фильмы, пишут книги, выпускают раскраски, а также тиражируют наклейки с их изображением. Одна такая игрушка в доме — пригласительный билет для нашего общества в мир ребёнка.

Коллеги, курирующие взрослое население, принимают взрощенное нами или нужным образом обработанное население. Наш девиз таков: «Все — от девчушки до старушки — телевизору подружки». Не к попам же им идти, в самом деле! Лучше шестисотую серию шедевра «Я ненавижу свою любимую подругу» посмотреть. Представьте, сколько времени проводят люди у телеэкрана. Волшебный ящик заменяет людям всё: родственные связи, дружбу, любовь…

В ток-шоу: «Мать продала сына на органы», «Шах Касым изменил своему гарему с гаремом падишаха Ахмеда», «Внучка вышла замуж за дедушку» — мы даём зрителю возможность наиболее эффективно провести время. Вместо исповеди — совершенно недопустимого мероприятия — выдуманные и проплаченные «исповеди» подставных героев ток-шоу, плюс эффект подглядывания в замочную скважину, плюс наркозависимость от телеящика. Шоу и сериалы — одно из важнейших направлений нашей деятельности. Это не столько отдых — телепрограммы призваны давать эффект усталости и ненужного возбуждения и прекрасно справляются со своей задачей — сколько гарантированные ссоры всех домочадцев, помноженные на обсуждение и осуждение, или покупка двух-трёх новых телевизоров — не на добрые же дела тратить нормальным людям честно (и не очень) заработанные деньги. Кстати, телеродня успешно заменяет всем осточертевших домочадцев: не критикует телезрителя, не просит помочь, даёт возможность не думать о смерти (особенно эффективно для пенсионеров) и почувствовать себя «хорошим» и «умным» в сравнении с предсказуемыми, гадкими или тупыми действиями персонажей.

По лицу докладчика электрическим разрядом пробежала судорога, но он быстро оправился и бодро продолжил:

— …образование и чтение, раздумья и размышления, воспитание детей и общение между супругами и, безусловно, родителями и детьми.

— Так, что в книжном бизнесе? — голос председательствующего не предвещал ничего хорошего…

А в это время отец Спиридон в сопровождении бабушки-уборщицы, которую все ласково баба Маня величали, подходил к ледяному айсбергу, в котором располагался вышеозначенный офис…

— Мы наладили целый поток нужной и полезной литературы, — хором отрапортовали два высоченных существа — лысый и курчавый. — «Дневник юной ведьмы», правда, пришлось переименовать и даже задержать тираж книги.

— Причина? — спокойно, но необычайно тихо и медленно проговорил шеф, и рапортовавшие, казалось, начали съёживаться, уменьшаться прямо на глазах.

— Нас рассекретили, — тихо просипел курчавый, — не буду называть фамилии, не все они уместны на этом собрании, но не только журналисты и писатели взялись за исконно наши темы…. К моему глубочайшему сожалению, за перо взялись, страшно даже произнести — попы!

Холёные ногти прочертили на гладкой поверхности шесть полос. Из глаз шефа вылетели две молнии, состоявшие из расплавленной ненависти…

А батюшка шёл к лифту и, отдуваясь, мужественно пытался не замечать ни груза лет, ни естественной тяжести его многочисленных килограммов. Добродушное лицо священника всегда сохраняло приветливое и мягкое выражение. Ничего грозного и величественного в нём отце настоятеле не было. Весь вид батюшки вызывал улыбку.

— Они пишут теперь не только для взрослых, — продолжал лысый, — они замахнулись и на детей.

— А куда смотрят правозащитники? — сталь звенела в голосе вопрошавшего, она молотком била по ушам подчинённых, а лысый и курчавый, казалось, снова съёжились.

— Мы кричим на всех углах, во всех многочисленных подконтрольных нам изданиях, что дети — наша надежда, наше будущее. Свобода попирается, молодёжь упорно сбивают с нужного нам пути. Пусть сначала вырастут, а потом будут решать, нужна ли им религия, или ну её к лешему! Но, увы, видимо, действовать надо более жёстко, я бы сказал, жестоко.

Элитный костюм треснул под напором мощных мышц, одновременно напрягшихся от едва сдерживаемой ярости. Казалось, ещё секунда — и из глаз шефа начнут сыпаться искры.

А отец Спиридон подъезжал к офису, расположенному на шестом этаже. Направлялся он как раз к шестьдесят шестому офису, в котором шло секретное совещание.

— Они теперь могут свободно проповедовать, все наши усилия идут прахом, а планы рушатся, — с горечью констатировал усохший от начальственного недовольства лысый, — и, что самое ужасное, не только на своей, но и на нашей территории: на телевидении, даже на концертах любимых всеми нами эстрадных исполнителей — везде! Они лезут в школы и институты, а стимулируемые нами проповедники альтернативных верований во многие места даже не допускаются, несмотря на готовность к ощутимой спонсорской помощи. С этим пора кончать. Они ещё узнают, что с нами шутки плохи. Тысячелетний опыт есть тысячелетний опыт.

В помещении явственно ощущался запах гари…

Отец настоятель остановился немного отдохнуть от утомительного похода по бесконечно длинному коридору — у него было больное сердце…

А дома матушка Елена вытащила из духовки первую партию постных пирожков, которые так любили и сам отец Спиридон, и, конечно же, их детки: Сергий, Вера, Надежда и усыновлённая Любушка…

— Другие потери? — процедил старший сквозь зубы, теперь почему-то напоминавшие не голливудскую улыбку, а звериные клыки. Казалось, с них скоро начнёт стекать слюна, обильно сдобренная кровью.

— Недавно чуть не позволили школам ввести курс, который нанесёт ощутимый урон всем нашим усилиям, тогда как другие — важные и полезные! — дисциплины вызывают у общественности бурный протест. И всё это происходит не только на местах…

Внешность того, кто вёл это собрание, начала незаметно меняться: она, не способная удержаться в заданных рамках и границах, словно текла и плыла. И страшно было представить, во что превратится в конце концов тот, чьи когти уже загибались внутрь, чья белоснежная кожа стремительно грубела и серела, чей костюм неминуемо расползался на фигуре, стремительно терявшей человеческие очертания. Однако сотрудников эти метаморфозы нисколько не смущали. Нечто подобное происходило и с ними самими.

— Пора положить конец всем проискам врага, — проревел неизменный начальник всех подобных ежегодных совещаний. — Мы так и до государственной религии докатимся! И будет она, увы, далека от наших идеалов! Нас невозможно победить жалким людишкам любого ранга и уровня. Мы будем жестоко карать своих заклятых врагов…

Баба Маня распахнула перед отцом Спиридоном массивную дверь, и священник вошёл в помещение. Он, как всегда, читал Иисусову молитву, и был спокоен и сосредоточен.

— Ой, батюшка, дорогой, эту комнату освящать нужно, — ворковала довольная баба Маня.

Она окинула взглядом комнату и остолбенела.

— Ох, что же это творится! Батюшка, миленький, только вчера убирала здесь! Проветривала! А опять стулья переставлены и гарью воняет, и ещё какой-то гадостью.

— Ничего-ничего, — успокаивающе проговорил отец настоятель, — вот сейчас освятим все комнаты в офисе — и будет всё хорошо. Обязательно. Слава Богу за всё.

… Сияющий Ангел за спиной священника вложил меч в ножны. Он был неземной красоты и силы невиданной. Ангел Хранитель отца Спиридона и ангел рабы Божией Марии переглянулись и улыбнулись. И правда: «Слава Богу за всё!»

Совещание было закончено.

Наталия Борисова
Всеукраинский журнал «Мгарскій колоколъ»