ВЕЛИКИЙ ЧЕТВЕРГ

Четверг — ключевой день Страстной седмицы, последний перед арестом Спасителя. События в Храме и проповеди последней недели поколебали веру не только окружавшего Его народа, но и некоторых учеников, ожидавших от Спасителя, что тот выступит как революционер и земной правитель. Среди таковых был и Иуда, решившийся на предательство...

Тайная Вечеря

Вечером Иисус собрал ближайших учеников на пир по случаю предстоящей в субботу иудейской Пасхи. На нем Он лично устанавливает важнейшее таинство Церкви, сохраняемое ею до сих пор — Евхаристию (Причастие). Дав ученикам вино и разломив для них хлеб, Спаситель говорит: «Приимите, ядите, это Тело Мое за вас предаваемое, и Кровь Моя, за вас изливаемая» (см. Мф 26:26-28). Тогда же Спаситель косвенно называет Своего предателя и предрекает Свои страдания и смерть.

После Тайной вечери Иисус молится в Гефсиманском саду в предместье Иерусалима.

Моление о чаше в Гефсиманском саду

Именно там Его застигает Иуда с людьми первосвященника Каиафы.

Поцелуй Иуды

Арестовав Иисуса, они приводят его в Синедрион, на суд высшего иудейского совета.

Иисус перед Синедрионом (первосвященниками)

Судьи не могут найти необходимых по закону свидетельств против Иисуса, однако после недолгого совещания передают Его в руки римских властей, требуя казни.

В Великий Четверг совершилось то, что теперь совершается каждый день на протяжении вот уже двух тысяч лет в Церкви Христовой: Тайная вечеря, последняя трапеза Господня с учениками перед Его страданиями и смертью...

В этот день Он сказал своим ученикам слова, которые звучали и звучат странно по сей день. Говорили же римские язычники про христиан, что они приносят человеческие жертвоприношения. 

В Таинстве Евхаристии мы соединяемся со Христом. Но почему именно так — через вкушение Тела и Крови? Дело в том, что Господь дал нам приобщиться к Себе тем образом, какой наиболее естествен для нас: в виде питья и пищи. И это уподобление самым простым и естественным человеческим действиям говорит нам о том, что быть готовым к Причастию — это прежде всего проголодаться, возжаждать Христа. Человек ест, когда он голоден, — и так же он причащается, когда испытывает жажду Бога.

Господь не установил для нас в Евангелии каких-то особенных действий в виде внешней дисциплины перед Причащением. Но при этом нельзя сказать, что таинство Причащения ничего от нас не требует. Нет, оно как раз очень даже требует — евангельской жизни. Ошибкой будет рассматривать Евхаристию в отрыве от целостной христианской жизни. Если мы будем обращать внимание только на дисциплинарную подготовку и участие в Евхаристии без того, чтобы всеми силами стремиться проникнуться Христовым мировоззрением и исполнять Его заповеди, то имеем шанс прийти к магизму, и вся наша духовность сведется к внешнему богослужебно-ритуальному существованию.

...На Тайной вечере вместе с верными учениками Христа присутствовал Его предатель — Иуда Искариот. Песнопения Страстной седмицы Иуду проклинают. Справедливо, конечно: несмотря на то, что Господь прямо за трапезой дал Иуде понять, что Ему ясны его намерения, тот не захотел переменить своего страшного решения.

Но когда после Тайной вечери в Гефсиманском саду Христос увидел Иуду, пришедшего вместе с солдатами, Он сказал ему: «Друг, зачем ты пришел?», и здесь видно и сочувствие, и жалость, и боль за отпавшего ученика. А в богослужебных текстах как будто ни капли человеческой жалости по отношению к нему нет.

Мне кажется, дело здесь не в том, что составляли эти тексты какие-то злобные, несострадательные люди, а в том, что богослужение имеет педагогическую цель: напомнить, что все происходившее тогда может коснуться и нас. Часто мы воспринимаем и Иуду, и фарисеев как только вот тех, давнишних, на страницах Евангелия оставшихся злодеев. А по отношению к самим себе делаем вывод: мы-то хорошие, с нами такого никогда не может произойти.

А ведь все гораздо сложнее.

Я думаю, что Иуда искренне пришел ко Христу. Но воспринимал он Его прежде всего как восстановителя царства Израиля — царства земного. Когда же Иуда понял, что его надежды рушатся — в конце пути Христа вырисовывалась не царская корона, а крест — он разочаровался в своем Учителе. Одно дело — ходить за Христом по стране, наблюдая, как к Нему стекаются толпы народа, как Ему кричат «осанна!», и предвкушая будущее торжество великой и могучей державы и погибель врагов веры и благочестия. И совсем другое — увидеть, что, оказывается, цели у Учителя совсем другие и что предстоит Ему уничижение и смерть от рук своего же народа.

Был ли Иуда последним, кто разочаровался во Христе вот так?

И сегодня есть люди, которые ожидают от Христа и Его Церкви вполне земных вещей. Они думают, что воцерковившись, автоматически станут здоровыми, успешными, богатыми, и все пойдет как по маслу. Или полагают, что Церковь нужна для созидания державности и мощи государства… От Христа ждут сугубо внешних проявлений, прикладной пользы.

Но Христос дает нам иное, и гораздо большее всего этого — Самого Себя. В Гефсиманском саду после Тайной вечери Он молился до кровавого пота, потом претерпевал ужасные мучения на Кресте. Он прошел весь человеческий путь: от соткания в утробе Матери и рождения до смерти. И прошел через все: через искушения, через страдания и даже через богооставленность. И все для того, чтобы не оставить человека одного ни в какой ситуации его жизни. Христова Церковь означает, что теперь Бог с человеком всегда. И Бог не просто «над» человеком, но сокровенным внутренним образом сочетается со Своим творением, наставляя, оберегая, вразумляя его, милуя и спасая. Теперь человек знает, и чувствует, и получает — через Церковь — эту живую жизнь во Христе.

И Тайная вечеря, наше в ней участие — вступление в эту жизнь.

ПЕТР (Мещеринов), игумен, директор Школы молодежного служения Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре (Москва)